человека горе, а я его причисляю к мудакам фэшн-индустрии.
– Вообще-то, она ушла от меня месяц назад! Мы должны были развестись. Уже готовы были документы, а вот сегодня узнал, что зря тратился на адвоката.
Шутка дебильная, если честно. Я не рассмеялась, в отличие от него. Его смех был не веселый, горький и пьяный.
– Она ушла тогда. Мы крупно поссорились. Я тогда заорал, чтоб она сдохла, что ни копейки не получит… Я не думал тогда…
– Да ладно вам, мистер Монтгомери! Все мы иногда дерьмо! Сколько я раз желала смерти Нортону или своей подруге! Ничего! Оба живы!
– Джеймс…
– Что? – Не понимаю, почему он назвал свое имя.
– Называйте меня, Джеймс. Хорошо, Изабель?
– Окей.
Я не предлагаю в ответ называть меня Иза или как-то еще. Я понимаю, что ему стоит выговориться, и, если честно, мне его жалко. Но это не повод для сближения. Хотя его грустный голос словно обволакивал меня и очаровывал.
– Я думаю, она была хорошим человеком, раз… – Начинаю я в ответ, но Джеймс хохочет.
– Она была шлюхой! Та еще блядь! – Неожиданно резко гаркает он. Затем снова слышится звук стекла и всплеск. – Я ее постоянно ловил с любовниками. Последний раз застукал с собственным братом! Мой брат трахал ее прямо у нас в кровати.
И слышится в трубке тяжелый глубокий глоток. Наверное, либо виски, либо джин пьет. От услышанного, да еще в такой форме, которое совершенно не вяжется с воспоминанием о Джеймсе, я не выдерживаю и хрюкаю от смеха.
– Вы смеетесь? Вы смеетесь!
Я резко замолкаю, боясь реакции с его стороны. Хочется всё отрицать. Но тут же беру себя в руки: вот еще оправдываться!
– Знаете, за те пару минут, которые мы с вами разговариваем, я ничего хорошего не услышала о ней.
На том конце повисает пауза, а затем тихий успокоившийся голос Монтгомери:
– А в ней не было ничего хорошего. Жадная, неверная, любила только деньги.
– Теперь она мертвая. – Напоминаю я.
– Мертвая жадная шлюха…
Я снова не сдерживаюсь и прыскаю со смеха. Но Джеймс смеется вместе со мной.
– Знаете, Изабель, я ее любил. – С горечью произносит он на том конце. – Не знаю… Когда я ее встретил, мне было все равно, что ей нужны деньги, чем я сам… Она была красивая! Ноги, тело, волосы…
На меня резко накатывает жуткую усталость, давящая на слипающиеся веки. Вот уж слушать нытье о его дурости и как он любил ее я не собираюсь! В конце концов, пора спать. Словно прочитав мои мысли, Джеймс громко вздыхает:
– Я вас задержал. А уже поздно.
– Да, уже второй час…
– Спасибо вам, Изабель! – И отключается.
Я глазею на потухший дисплей. Разговор как начался неожиданно, так же неожиданно закончился. Вот ведь! Пьяный идиот! Может и к лучшему, что
