либертарианского движения за свободу! Не пропустите!» Криксу мой плакат понравился.
– В целом – неплохо, – сказал он. – Но крови можно и побольше. Народ это любит.
В назначенный день в городе яблоку было негде упасть.
На входе в театр возникла давка, и до смерти была задавлена несколько несостоявшихся зрителей, так что Криксу пришлось самому руководить организацией запуска напористой толпы.
Но, несмотря на грамотное руководство темнокожего человека, все желающие не поместились в театре и пара сотен человек осталась снаружи. Но они ещё надеялись попасть в театр, когда места чудесным образом освободятся – если кто-нибудь помрёт от резкого наплыва впечатлений или отдаст концы под лучами палящего солнца.
Крикс посетовал на малые размеры амфитеатров в Риме и обещал построить после нашей победы по-настоящему большие площадки.
В самом театре Крикс, за небольшой процент, разрешил продажу цереса местным производителям этого полезного и вкусного напитка.
А я подкинул идею со ставками – Крикс был от неё в восторге.
Открывал игры сам Спартак. Ему аплодировали, и встречали полководца, как героя.
Спартак поднял правую руку, и толпа тут же успокоилась.
Мы с Криксом и Корнелией сидели с ним в одной ложе, и я мог хорошо его слышать.
– Народ Рима! Под словом «народ» я имею в виду не только граждан. Каждый, кто живёт и работает на территории Рима, вправе причислять себя к римскому народу. Некоторые, наверное, скажут, что сейчас не время для развлечений – идёт война. Да, это так! Но война эта идёт за свободу! И за справедливость! А что такое свобода? Не знаете? А я вам скажу! Свобода – это возможности! Возможность выбора, возможность доброго заработка, возможность наплевать на классовые предрассудки и, конечно, возможность хорошо развлекаться!
Речь Спартака понравилась зрителям, и они хором принялись кричать «Спар-так! Спар-так!» Атмосфера общего праздника способствовала ощущению единства.
Потом выступил Крикс. Его речь была не такой блестящей, но понравилась народу не менее, чем речь Спартака. Он пообещал, что драться гладиаторы будут насмерть, и что оставшиеся в живых будут бить друг друга до тех пор, пока не останется лишь один победитель.
– И он получит свободу! – сказал Крикс. – Это достойный приз!
Толпа взревела от удовольствия.
Крикс уже собирался сесть, но посмотрел на Корнелию, успокоил народ взмахом руки и продолжил.
– Но это ещё не всё! – сказал он. – Я решил добавить в наш чудный праздник побольше специй!
Все застыли в ожидании специй от Крикса.
– Я сам буду биться! – крикнул он.
Я не смогу описать того восторга, которым зрители встретили слова темнокожего воина с белыми татуировками.
– Ты с ума сошёл, Крикс! – сказал Спартак. – Я запрещаю!
– Так нужно, Спартак! Во имя нашей борьбы! –
