мечтает задушить наше движение и присылает к нам таких, как Клавдий Габр. Я бы с удовольствием показал вам его голову, но он сбежал! Бросил своих солдат и позорно бежал! Пока у Рима будут такие полководцы, у нас развязаны руки! Наша цель – Рим! Мы покончим со всесильными пан-италийскими корпорациями и огромными налогами! Мы дадим свободу всем, кто готов работать на благо народа! Мы уничтожим рабство и дадим гражданство и землю всем, кто пожелает её обрабатывать!
Люди аплодировали Спартаку и поддерживали его речь одобрительными криками.
Когда веселье было в разгаре, я подошёл к Спартаку – он сидел за столом со своей женой Корнелией.
– Спартак! Я хочу спросить тебя!
– Как зовут тебя, добрый дудь?
– Зови меня Марцеллусом!
– Что за вопрос, Марцеллус?
– А правда, что ты – беглый раб и гладиатор?
– Кто сказал тебе?
– Так… в народе говорят.
– Вот тебе, Корнелия, сенатская пропаганда в действии!
Спартак ударил кулаком по столу.
– А не говорят ли в твоём народе, что я пожираю синих детей и не брезгую варварским серебром?
– Такого я не слышал, – сказал я.
– Спартак из очень знатного рода, он потомок самого Ромула, – сказала Корнелия. – Но корпорации, которыми владеют сенаторы, разорили его отца, и уважаемый род обнищал.
– И я решил посвятить себя борьбе с угнетателями! Всё просто, Марцеллус. Я уверен, что республику можно сохранить, а экономику сделать прогрессивной, только если уничтожить олигархов и освободить человека труда!
Мы выпили за сильную республику и добрый народ Рима. А потом выпили ещё, и ещё.
Проснулся я утром, в окружении каких-то бедных женщин в богатом доме.
Я встал, удивился повязке на одной из рук Марцеллуса, оделся и вышел на улицу.
Там я встретил Спартака – он прогуливался по городу и давал указания своим солдатам. Но все его указания сводились к тому, чтобы запретить убивать жителей и прекратить насилие над местной знатью.
– А! Марцеллус! Приветствую тебя! Твоя клятва кровью произвела вчера на всех впечатление!
Он показал на мою перевязанную руку.
Оказалось, что я поклялся своей кровью, а может, заодно и чужой, быть со Спартаком и его либертарианцами до конца.
В тот же день Спартак дал мне задание разработать систему звуковых сигналов для его армии.
Я сделал это за пол-дня, а вечер провёл на пляже.
Кроме разноязычных солдат, которые набирались из рабского интернационала, в армии Спартака были и жёны, и дети бунтовщиков, которых нужно было всё время таскать за собой, чтобы враги не отомстили семьям либертарианцев.
Кроме рабов, в нашу армию приходили крестьяне и ремесленники из соседних деревень и городов.
Я, как самый грамотный из всех, не считая, конечно, самого Спартака и его жены, стал вести учёт не только личного состава, но и казны, и фуража,
