rel="nofollow" href="#note_23" type="note">23ракы, дабы создать непринуждённую обстановку. Обычно, когда он захаживал, мадам отсылала служанку из дома: «Нечего этой пучеглазой пялиться на моего красивого и смущать мальчишку».
Они сидели на этом же диване. Разговаривали, смеялись, он читал свои стихи. Полумрак и алкоголь добавили настроения. Положила руку ему на колено, взлохматила густые волнистые волосы. Потом взяла его ладонь и провела по своей коленке и выше по бедру, как бы показывая, где и как ей нравится. Кенан не очень-то умел определять возраст женщин. Да и непростое это дело. В любую эпоху женщина может выглядеть привлекательно независимо от возраста, если ухаживает за собой. Где-где, а в Турции для этого особенно много условий и традиций. Поэтому в свои почти сорок лет вдова была ох как привлекательна. Времени и средств на красоту у неё хватало. Кокетливая прядь волос, будто случайно выбившаяся из прически, манящий аромат духов и таинственная полуулыбка придавали ей особый шарм. Сейчас перед молодым человеком была не взрослая подруга его матери, а очаровательная, чувственная и очень зовущая женщина.
– Нармин-ханым… Вы… такая…необыкновенно красивая, – произнёс он слегка охрипшим от волнения голосом, словно околдованный, пристально глядя на хозяйку потемневшими глазами. «Ах, какой же он обворожительный, а глаза – просто умопомрачение», – она давно была влюблена в молодого дэнди.
– Это ТЫ красивый, мой 24шехзаде… Только прошу тебя, не называй меня «Нармин-ханым».
Поэту не трудно выдумать романтические имена для любимой женщины и, забегая вперёд, скажем, что вскоре в ход пошли «магнолии», «ромашки» и прочие цветочные эпитеты.
«Какой же ты горячий, уже и уши покраснели», – подумала хозяйка и нежно погладила его ухо, а затем загорелую шею, там, где родинка. Гость был настолько соблазнительный – так бы и зацеловала, залюбила всего. Только он первый не удержался и поцеловал Нармин. «А целуется –то как! Страстно и умело, видимо, не такой уж он и неопытный». После дерзкого поцелуя ещё как захотелось предаться тому удовольствию, ради которого и затевалась встреча. Изящными пальцами расстегнула рубашку, провела рукой по волосам на мужской груди до самого низа, задержалась – и там всё было восхитительно (девственница не оценила бы). Взяла его красивую ладонь, по-мужски большую, но с аристократически длинными пальцами) и положила себе на грудь. Он тотчас же её сжал. Желание овладеть этой дамой становилось непреодолимым. Они и не заметили, как, вальсируя, переместились в спальню, где всё было предусмотрительно подготовлено к жаркому продолжению встречи. Не выпуская дамы из кольца своих рук и не прерывая поцелуя, молодец ловко закрыл дверь ногой, и… понеслось… Ну, а поужинали они потом, причём с немалым аппетитом.
«Всё ж-таки, пошлю Аслы к Халиме-ханым – пусть разузнает, в чём дело. И в больницу пускай наведается! Неизвестность хуже всего!»
У вдовы не было необходимости изощряться
Титул сына правителя
