кто убедит меня в финансовой целесообразности этого. Роман, безусловно, хорош, но его методы…, – Арман поморщился, – ты и сама в курсе. Мне все это не очень нравится, да и показатели ваши сейчас ниже уровня нуля, часть денег уйдет на долги и возврат в точку безубыточности. Зачем бы мне все это? Потому что ему удалось запугать тебя, и ты согласна трахаться со мной?
Он говорил, а надежды мои расползались как стрелы на колготках. Он не подпишет, потому что мы не единственные на этом рынке, и потому что у нас все очень и очень хреново. И секс со мной не стоит ровным счетом ничего, никаких иллюзий я на этот счет не питала.
– Но есть то, что я могу для тебя сделать, – продолжил, не дожидаясь моей реакции на плохие новости. – Очевидно, сама ты уехать не можешь, но я помогу. Рейс Москва – Лос-Анджелес, частный самолет. Роману не хватит возможностей, чтобы помешать мне.
– Спасибо, – говорю сквозь еле сдерживаемые слезы, свобода так близка и так недосягаема. – Но ничего не выйдет – я не могу уехать.
Смотрю ему в глаза, он, кажется, не верит в то, что услышал – опять не ожидал отказа.
– Я пойду, поздно уже.
Забираю сумку и плащ, и быстро, чтобы не дать ему опомниться, выхожу в коридор. До лифта практически бегу, нажимаю на кнопку, двери начинают закрываться. Где-то позади открывается дверь в номер, я не оборачиваюсь.
Всю дорогу до дома ломаю голову, что сказать Роману. В итоге принимаю наверное единственно верное решение – говорить буду правду и только правду. Партнер ложь за версту чует и как бы все плохо ни было, почему-то я была уверена, что мое желание решать новые проблемы сообща он оценит. Но а если нет, конец у меня все равно будет один.
Роман ждет меня у лестницы как бывало и раньше. Он трезвый, бледный и нервный. На первый взгляд его реакция кажется мне странной. Увидев меня, он подскакивает с кресла и быстро пересекает холл. Пытается обнять, но я выворачиваюсь.
– Мне нужно в душ, сейчас же. Потом я все расскажу.
Я быстро ухожу в сторону своих комнат, и он не препятствует мне. В ванной долго и тщательно пытаюсь отмыться от запаха мужчины и секса с ним, от самих воспоминаний о его прикосновениях. Между ног уже почти не саднит, и я выдыхаю с облегчением, хотя бы врача звать не придется.
С тех пор как Роман напал на меня, я стала закрывать свои двери, причем все. В халате я также больше не хожу. Выбираю в шкафу максимально закрытую и плотную домашнюю одежду, переодеваюсь, просушиваю волосы полотенцем. Внимательно разглядываю себя в зеркале – старые синяки все еще виднеются бледно-серыми пятнами, а на шее расцветает огромный лиловый засос. Почему-то именно это становится последней каплей, и я реву, уткнувшись в собственные руки. Пару ногтей я все же сломала, пытаясь удержаться за скользкую столешницу раковины в его ванной. Чувствую себя растоптанной, использованной и почему-то обманутой. Роман так сильно верил, что мое согласие заставит Армана ускорить переговоры и приведет их к положительному результату, что и я поверила в это. На самом деле ни у одного из нас не было реальных оснований так думать.
