и отдаленно не напоминал того мальчика, которого Рин встретила в Синегарде.
Главная разница была во взгляде. Раньше в его глазах горело лихорадочное стремление познать мир. Теперь они были безжизненны и пусты.
– Я могу остаться? – спросила она.
– Я ведь тебя впустил, правда?
– Ты просил Муг не давать мне адрес.
– Ах да… – Он прищурился – Да. Именно так.
Он не смотрел ей в глаза. Рин знала его слишком хорошо и понимала, что это значит – Катай на нее злится, но по прошествии стольких месяцев она так толком и не знала причину.
Хотя нет – знала, просто не хотела себе в этом признаваться. В тот единственный раз, когда они поспорили, горячо поспорили, Катай хлопнул дверью и больше не заговаривал с Рин, пока они не добрались до берега.
С тех пор Рин не позволяла себе об этом думать, иначе в голове снова разверзалась та пропасть, которая, как и все другие воспоминания, вызывала желание потянуться к трубке.
– Как у тебя дела? – спросила она.
– Я под домашним арестом. Как, по-твоему, у меня дела?
Рин оглядела разбросанные по столу и по полу бумаги, прижатые чернильницами, чтобы не разлетелись.
Ее взгляд задержался на счетной книге, в которой писал Катай.
– Тебе не дают заскучать, да?
– Скучать – неверное слово. – Катай захлопнул гроссбух. – Я работаю на самую разыскиваемую преступницу империи, она велела мне заниматься налогами.
– Анхилуун не платит налоги.
– Налогами не империи, а Муг. – Катай покрутил в пальцах кисть для письма. – Муг возглавляет огромную преступную клику, и налоги у них так же запутаны, как и при любой бюрократии. Но система записи, которую они используют… – Он помахал в воздухе рукой. – Тот, кто ее разработал, явно умел работать с цифрами.
Какой блестящий ход со стороны Муг, решила Рин. Катай обладает интеллектом двадцати ученых мужей вместе взятых. Он в мгновение ока складывает огромные цифры, а его стратегический ум может соперничать со способностями наставника Ирцзаха. Пусть он и ворчит на домашний арест, но не мог противиться искушению разгадать эту загадку. Для него гроссбухи – как новая игрушка.
– С тобой хорошо обращаются? – спросила она.
– Прилично. Кормят два раза в день. Иногда и чаще, если я хорошо себя веду.
– Ты такой худой.
– Кормежка паршивая.
Катай по-прежнему на нее не смотрел. Рин рискнула коснуться его руки.
– Мне жаль, что Муг держит тебя здесь.
Катай отдернул руку.
– Ты тут ни при чем. Я бы на ее месте поступил так же, если бы взял себя в плен.
– Муг не такая уж плохая. Со своими людьми она обращается хорошо.
– И с помощью насилия и шантажа правит огромным нелегальным городом, который лжет Синегарду вот уже двадцать лет, – сказал Катай. – Наверное, ты начинаешь терять рассудок, раз сюда явилась, Рин, и это меня тревожит.
