никому, – отрезала Кара. – Никто в республике Дракон не должен знать.
Разумеется, Рин это понимала. Она знала, насколько опасно давать армии Дракона повод ополчиться против цыке. Но сейчас она думала лишь о том, как это чудесно – не только ее руки в крови многочисленных жертв.
– Не волнуйтесь, – сказала она. – Я не проговорюсь. Чудовищем останусь только я.
Близнецы были явно ошеломлены, но Рин не могла сдержать смех. Она гадала, как все случилось, когда ударила волна. Люди, наверное, готовили ужин, играли во дворах, укладывали детей спать, болтали, занимались любовью, и тут сокрушительная волна смела их дома, уничтожила деревни и погубила всех жителей.
Вот так выглядит баланс сил. Таким, как она, достаточно взмахнуть рукой, чтобы обрушить на миллионы человек катастрофическую силу стихии, смахнуть их с шахматной доски, словно ненужные пешки. Люди вроде нее, шаманы, похожи на детей, топчущих целые города, словно замки из песка, но и сами они – как стеклянные дома, которые можно легко разбить.
На седьмой день после того, как они покинули Анхилуун, боль отступила.
Рин проснулась, не чувствуя ни жара, ни головной боли. Она осторожно шагнула к двери и с удивлением обнаружила, что твердо стоит на ногах, а все вокруг нее не крутится и не качается. Рин открыла дверь, прошлепала на верхнюю палубу и поразилась тому, как приятно подставить лицо под водные брызги с реки.
Все чувства обострились. Цвета казались более насыщенными. Рин чуяла запахи, которых не различала прежде. Мир вокруг стал выразительным и ярким.
И тогда Рин поняла, что ее разум очистился.
Феникс ее не покинул, нет. Бог еще остался в голове, нашептывая рассказы о разрушениях, пытаясь взять под контроль ее желания.
Но теперь Рин знала, чего хочет.
Она хочет сама его контролировать.
Она стала жертвой желаний бога, потому что ее разум ослаб, пока она гасила пламя временным и ненадежным средством. Но теперь голова была ясной, и когда Феникс подавал голос, Рин могла заставить его умолкнуть.
Она потребовала встречу с Вайшрой. Тот послал за ней через несколько минут.
Когда Рин вошла в его кабинет, Вайшра был один.
– Вы меня не боитесь? – спросила она.
– Я тебе доверяю.
– А не сто́ит.
– Значит, я доверяю тебе больше, чем ты доверяешь себе. – Сейчас он вел себя совершенно по-другому. Тот грубый человек исчез. Голос звучал мягко и ободряюще, напомнив Рин учителя Фейрика.
Она уже так давно не вспоминала учителя Фейрика.
И так давно не чувствовала себя в безопасности.
Вайшра откинулся на стуле.
– Ну, давай, брызни в меня огнем. Попробуй.
Рин подняла ладонь и сосредоточенно посмотрела на нее. Она призвала весь свой гнев и ощутила прилив тепла в животе. Но теперь уже не бурный, неконтролируемый поток, а медленное и злое пламя.
Из ладони вырвался огонек. Он горел устойчиво, и Рин могла увеличить его или уменьшить, если хотела.
Она закрыла
