угрозу Германии и всему миру.
Немало написано книг и снято фильмов о разведчиках Николае Кузнецове и Рихарде Зорге, одно время ставших культовыми историческими фигурами. Такой легендарной фигурой до сих пор остается и Рудольф Абель. Вот только о его работе в Германии в военную пору обычно говорят глухо и не слишком внятно.
В последние годы списки «наших людей в Берлине» пополнились новыми именами, в частности благодаря книге Павла Судоплатова «Разведка и Кремль». В ней, например, много рассказано о прототипе лихого советского разведчика Штирлица из романа Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны». Роман был экранизирован в виде телесериала режиссером Татьяной Лиозновой, и благодаря этой монументальной ленте Штирлиц стал непременным настоящим народным любимцем и персонажем анекдотов. Однако судьба прототипа была куда печальнее. Осенью 1942 года работавший на НКВД офицер гестапо Вильгельм Леман был арестован в Берлине и казнен, причем о казни не знала даже его жена (официально Леман до конца войны числился пропавшим без вести). Кстати сказать, и для этого агента материальный стимул явно не был главным в сотрудничестве с советской разведкой, и, как и большинство деятелей «Красной капеллы», он за свою смертельно опасную работу в конечном счете получил в вознаграждение смерть.
Конечно, далеко еще не обо всех выдающихся советских агентах в Германии сегодня известно совершенно всё. Однако архивы свидетельствуют, что с конца 1943 года, когда в Швейцарии была арестована группа Шандора Радо, информации стратегического значения из-за линии фронта в СССР больше не поступало. Некоторые источники Радо до сих пор не раскрыты, и есть основания полагать, что ряд агентов на самом деле поставляли ему дезинформацию, подготовленную германскими спецслужбами.
Иную картину мы наблюдаем в отношении немецких агентов в Советском Союзе, действовавших в годы Великой Отечественной войны. О них в нашей стране на протяжении нескольких десятилетий почти ничего не писали. До сих пор не было публикаций даже о разоблаченных немецких шпионах, занимавших более-менее заметное положение в советских учреждениях и штабах и поставлявших германскому командованию в той или иной мере ценную информацию. Обычно мемуаристы-контрразведчики и историки советской разведки и контрразведки сообщают только о захвате разведывательных или диверсионных групп вскоре после перехода ими линии фронта и успешных радиоиграх, которые вели чекисты с абвером (немецкой военной разведкой) с помощью попавших в их руки и перевербованных радистов. При этом сохраняется миф о полной недоступности советского общества для вражеской агентуры в годы войны, по крайней мере, во всех значительных военно-политических и экономических сферах. Создается впечатление, что серьезных агентов у немцев в наших высших штабах (начиная от штаба армии) и гражданских учреждениях (наркоматы, ГКО и др.) не было. Положим, историки и мемуаристы не кривят тут душой и в 1941–1945 годах действительно не было разоблачений крупных немецких шпионов. Но если не было разоблачений, это вовсе не значит, что не было агентов. Напротив, опубликованные после войны немецкие документы свидетельствуют, что в Германию приходили важные донесения, которые отнюдь не были плодом дезинформации с советской стороны в ходе радиоигр.
По утверждению генерала Судоплатова, вплоть до 1943 года советская разведка всерьез рассматривала возможность организации покушения на Гитлера. Потом Сталин приказал прекратить эту тайную работу, опасаясь, что с преемниками фюрера западным державам легче будет договориться о сепаратном мире. Я коснусь и этой версии и попытаюсь ответить на вопрос, существовал ли у нас план устранения Гитлера в действительности.
Но германские и японские спецслужбы в СССР занимались не только разведкой. Есть сведения, что они готовили покушения на Сталина, однако, как известно, не достигли в этом успеха. Правда, никаких надежных документов на сей счет пока так и не найдено. Все версии основываются только на послевоенных воспоминаниях офицеров разведывательных органов Германии и Японии.
Самоубийство путем террористического акта
В 20-е и 30-е годы несколько террористов-одиночек предприняли попытки покушения на Сталина и других советских вождей. Самая знаменитая из них – убийство Кирова в Смольном, как известно, удалась. А вот более ранняя попытка теракта, жертвой которого могли стать Сталин, Бухарин или Рыков, провалилась, причем не из-за бдительности охраны, а лишь из-за нерешительности горе-террориста.
12 марта 1927 года советская история чуть было не пошла по иному пути, чем мы привыкли читать в учебниках. И ее ось мог повернуть разочаровавшийся в советской власти и в собственной жизни 24-летний репортер большевистской газеты «Правда» Соломон Наумович Гуревич, в глубине души придерживавшийся меньшевистских убеждений. Но подвела сына владельца галантерейного магазина в Кременчуге сначала собственная нерешительность, а потом – слишком откровенное письмо к своей знакомой – некой Вайнштейн-Златовой. Там Гуревич рассказал, как он собирался прихватить с собой в могилу кого-нибудь из вождей большевистской партии. Писать роковое письмо,
