всё изменится? Жизнь заиграет новыми красками? Ну что я теряю?» – думала Аня. Скоро она уже сознательно начала отгонять всякие сомнения и перестала прислушиваться к собственным страхам.
– Я с тобой! – огласила она своё решение Лёше, а про себя добавила: «Была, ни была!» И приступила к сбору информации.
На этой волне Лёша клятвенно пообещал расписаться с Аней в ЗАГСе в самые ближайшие сроки.
Несколько дней назад они решили подать заявление на регистрацию брака. Однако накануне Лёша, видимо, на радостях отметил это событие с друзьями. Аня в попойке не участвовала, оставшись дома. Жених вернулся под утро, и когда нужно было вставать, лишь промычал что-то невразумительное, перевернулся на другой бок и забылся похмельным сном. Она психанула и, вынашивая план мести, за пятнадцать минут нашла в Интернете гостевой домик в Горном Алтае. Позвонив по телефону, Аня договорилась с хозяином о цене и сроках, чтобы на следующее утро отправиться в путь.
Проснувшись, Лёша жалобно попросил сначала зелёного чая, потом солянки, а потом пива. Аня молча исполнила его просьбы, а потом, когда тому полегчало, заявила: «Завтра утром я уезжаю на Алтай. У тебя будет неделя, чтобы собрать вещи и переехать. Я так больше не могу!». Лёша закатил глаза, взял телефон, деньги и вышел из квартиры. Не поверил, решила Аня. Да и чёрт с ним!
Возможно, это было сказано в сердцах. Что, если он действительно не вернётся? Раньше они не ссорились так сильно, и Аня никогда не испытывала такого гнева: ей хотелось убить, растоптать, унизить! В действительности она не знала, чего хочет: чтобы он ушел или чтобы он остался.
Сейчас гнев испарился, и стало ясно, что Лёшка, в общем-то, не был ни в чём не виноват. Он просто не делал того, чего ждала от него Аня.
Страх вернулся вечером. Солнечный свет стал таять, и хотя камни ещё хранили тепло летнего дня, от земли начал исходить чуть заметный запах влаги. Аня содрогнулась и застонала. Нет, нет, только не темнота и холод! Её тюрьма медленно превращалась в могилу. Она застонала. Тихо, протяжно, отчаянно. «Пожалуйста, найди меня! Приди ко мне!» – молила она кого-то.
В бога Аня не верила. Она перестала верить в него как-то незаметно для себя в тот неуловимый миг, когда закончилось детство. Когда ей было десять, мама отвела её в старую деревянную церквушку на окраине сибирской деревни, где в прозрачном золотистом воздухе смешались ароматы луговых трав и ладана. Там старый поп, жутко большой и серьёзный, проводил обряд крещения. У неё, непривыкшей к посещению храма, слегка дрожали коленки, но мама повторяла за попом непонятные слова, робко крестилась и смахивала с лица светлые слёзы, а Аня думала: значит, так надо.
Потом мама научила молиться и девочку. Присаживалась перед сном на край её кровати и просила повторять красивые, но очень сложные фразы. Сначала язык не слушался, но скоро Аня запомнила «Отче наш» и произносила молитву каждый вечер сама.
Во время подросткового бунта все правила были отброшены, а учеба на филологическом
