французское «vacances». И знаешь, что ещё смешно? Точно так же – «koi», – Катя быстро написала рядом ещё один иероглиф, – произносится по-японски «карп». И потому он считается символом любви. Только я думаю, это сравнительно недавно пошло – после того, как цветных карпов вывели.
– Цветных карпов? – недоверчиво переспросил Андрей.
– Синих, жёлтых, красных, в разноцветных пятнышках. Очень дорогие бывают, если окраска редкая. Их в специальных прудах держат – с лотосами, водопадиками, всякими разными мостиками красивыми. Я фотографии видела.
– Ха, надо же… Интересно… Слушай, а слов той песни ты не знаешь случайно? От русских они сильно отличаются?
– Довольно сильно… кажется… – Катя почувствовала, что краснеет… Зря она, пожалуй, так расхвасталась-то… – Но тоже, вроде, о море.
– Перевести не сможешь?
– Нет, Андрей, не настолько я хорошо японский знаю. А тут на слух, без словаря…
– Жаль… И чего я тебя ещё спросить хотел. Тебе там много дочитывать осталось – про того типа в коробке? Мне дашь, как закончишь?
– Конечно дам… – Лицо её стало пунцовым. Хорошо хоть, в сумерках не так заметно… – Ой, сейчас сообразила только… Прибиралась когда сегодня, нигде эту книгу не видела. Помню, в электричке её читала, но вот куда потом дела?.. Похоже, я её в вагоне забыла… – И поспешила поскорее закрыть тему: – Ну, что поделаешь, бывает. Да и книженция-то, честно говоря, так себе… Скажи лучше, как насчёт ещё поплавать?
Зыбкая, туманная гряда облаков протянулась через ночной небосвод. Андрей смотрел на них и всё пытался понять, откуда они взялись. Ведь только что небо было совершенно чистым… И почему он раньше никогда по ночам облаков не видел?..
– Ой! Это же не облака совсем! – нарушил неожиданно тишину радостный Катин возглас.
– Не облака? А что? – повернул он к ней голову, чуть приподнявшись в скрипнувшем от этого движения шезлонге.
– Млечный Путь! Красота какая… Жаль, у нас его никогда не видно.
– У нас тоже… – как-то совершенно непроизвольно вырвалось у Андрея.
Они удивлённо переглянулись и дружно рассмеялись.
– Но заметь, – он опять лёг на спину, глядя в небо, —насколько правильнее украинское название. Выглядит в точности как просыпанная соль, а на молоко совершенно не похоже.
– Да, пожалуй… А вот в Японии… Я тебе с ней не надоела ещё?
– Да вроде нет пока.
– Так там считается, что Млечный Путь – это серебряная река. И на одном её берегу живёт небесная принцесса Орихимэ, а на другом – пастух Хикобоси. Вега и Альтаир – видишь?
– У нас астрономии не было ещё.
– Вон – и вон, – Катя ткнула пальцем в две яркие звезды. – Орихимэ целыми днями ткала всякие красивые вещи и очень грустила, что нет рядом с ней никого, кого она могла бы полюбить. И тогда отец познакомил её с Хикобоси. Они, понятно, тут же влюбились друг в друга по уши и скоро поженились. Только дела свои при этом совсем забросили: ткацкий станок
