«Ну, коли в ногах стоит, то будет здоров; а если бы Смерть в головах стояла – то непременно бы помер». Потом берет черт стакан с водою и брызнул на солдатского сына, и в ту же минуту он здоров сделался. «Подари мне этот стакан, – говорит солдат, – и больше ничего от тебя не надо». Черт подарил ему стакан, а солдат воротил назад расписку. Сделался солдат знахарем, стал лечить бояр и генералов; только посмотрит в стакан – и сейчас скажет: кому помереть, кому выздороветь.
Случилось самому царю захворать; призвали солдата. Вот он налил в стакан холодной воды, поставил царю в головах, поглядел – и видит, что Смерть тут же в головах стоит. И говорит солдат: «Ваше царское величество! никто тебя не сможет вылечить. Смерть в головах уж стоит; всего-навсего только три часа и осталось тебе жить!» Царь услыхал эти речи и сильно на солдата озлобился: «Как так? – закричал на него, – ты многих бояр и генералов вылечивал, а меня не хочешь? Сейчас прикажу казнить тебя смертию!» Вот солдат думал-думал: что ему делать? и начал просить Смерть: «Отдай, – говорит, – царю мой век, а меня умори; все равно придется мне помереть – так уж лучше помереть своею смертию, чем лютую казнь претерпеть!» Посмотрел в стакан, и видит, что Смерть стоит у царя в ногах. Тут солдат взял воду и сбрызнул царя: стал он совершенно здоров. «Ну, Смерть! – говорит солдат, – дай мне сроку хоть на три часа, только домой сходить да с женой и сыном проститься». – «Ступай!» – отвечает Смерть. Пришел солдат домой, лег на кровать и крепко разболелся. А Смерть уж около него стоит: «Ну, служивый! прощайся скорее, всего три минуты осталось тебе жить на свете». Солдат потянулся, достал из-под голов свою торбу, распахнул и спрашивает: «Что это?» – Смерть отвечает: «Торба». – «Ну, коли торба, так полезай в нее!» Смерть прямо в торбу и шурхнула. Солдат – куда и хворь девалась – вскочил с постели, завязал торбу крепко-накрепко, взвалил ее на плечи и пошел в леса Брянские, дремучие. Пришел и повесил эту торбу на горькой осине, на самой вершине, а сам воротился домой.
С той поры не стал народ помирать: рожаться – рожается, а не помирает! Вот прошло много лет, солдат все торбы не снимает. И случилось ему идти по городу. Идет, а навстречу ему эдакая древняя старушка: в которую сторону подует ветер, в ту сторону и валится. «Вишь, какая старуха! – сказал солдат, – чай, давно уж помирать пора!» – «Да, батюшка! – отвечает старушка, – мне давно помереть пора, – еще в то время, как посадил ты Смерть в торбу, оставалось всего житья моего на белом свете один только час. Я бы и рада на покой, да без Смерти земля не примает, и тебе, служивый, за это от Бога непрощенный грех! ведь не одна душа на свете так же, как я, мучится!» Вот солдат и стал думать: «Видно, надобно выпустить Смерть-та; уж пускай уморит меня… И без того на мне грехов много; так лучше теперь, пока еще силен, отмучусь на том свете; а как сделаюсь крепко стар, тогда хуже будет мучиться». Собрался и пошел в Брянские леса. Подходит к осине и видит: висит торба высоко-высоко и качает ее ветром в разные стороны.
