гневно сверкнула глазами, рывком выхватила сумку и скрылась в туалете.
Примерно на середине процесса в туалет вошла Филиппова. Увидев Викторию за «наведением марафета» ухмыльнулась, качнула головой и скрылась в кабинке. Нетрудно было догадаться, о чем она могла подумать. О «скоротечном» производственном сексе с Юрой, и ни о чем больше. Особенно, если заметила, как Юра забирал сумку, висевшую на спинке стула. Филиппова глазастая, все замечает. А подлый Юра, продолжая компрометировать Викторию, явно торчал возле туалета и горел желанием продолжить торг. Он и сумку-то Виктории принес не по доброте душевной, а для того, чтобы она не пошла за ней сама. Тогда бы она в туалет возвращаться не стала, устроила бы «ширму» из папок и, на скорую руку, накрасилась прямо за столом. А в офисе о тайном не поговоришь – все видно, все слышно. А Юре не терпится. «Вика, ты пойми меня правильно, я не гад, просто у меня ипотека…» Гад ты, Юрочка, еще какой гад, можешь не сомневаться.
Быстренько закончив с макияжем, Виктория вышла в коридор. Предчувствие ее не обмануло – Юра торчал на прежнем месте. Гордо вздернув подбородок, Виктория прошла мимо, показывая, что не желает больше общаться с шантажистом. Пусть ябедничает Хозяйке, пусть та ее увольняет, но платить Юре она не станет. В любом шантаже участвуют два идиота, один требует денег, другой их дает.
Юра увязался за ней.
– Я все стер, – шепотом сообщил он. – Прости, что так получилось. Я же не гад…
– У тебя просто ипотека и долги, – так же, шепотом сказала Виктория, сильно сомневаясь в том, что Юра в самом деле стер письмо. – Я в курсе.
– И еще Ляльке моей какая-то сволочь облила машину смывкой краски. Прямо во дворе, под окнами – представляешь? Краска сошла полностью, надо срочно машину в покраску отдавать. Хоть и по знакомству, а все равно тридцатку вынь да положь…
– Не бей на жалость, не поможет! – оборвала Юру Виктория.
– Лялька все свои побрякушки в ломбард отнесла, только обручальное кольцо оставила, – ныл Юра. – У меня сейчас такая ж…, что не знаю уже на чем сэкономить. Мне хотя бы тридцатку, чтобы Ляльку надолго без машины не оставлять. Она ж у меня риэлтор, ей нельзя без машины…
– Свою ей отдай! – посоветовала Виктория.
– Не могу, – вздохнул Юра. – Машина меня сейчас кормит. Ну, точнее подкармливает. Вечером домой еду и высматриваю голосующих, чтобы несколько сотен по пути срубить, на хлебушек. Ты думаешь, почему я окурки сразу не выбрасываю? Я их потом докуриваю…
Окурки почему-то тронули Викторию. В двух шагах от дверей офиса она остановилась, обернулась к Юре и сказала:
– Так уж и быть, Юра! В виде исключения, я одолжу тебе тридцать тысяч. Но это будет один-единственный раз, ты меня понял? На повторы не надейся!
– Понял, понял, – закивал Юра. – Один-единственный раз… Я отдам, ты не думай, в мае или на худой конец в июне. Мне бы только перебиться…
