за которым пришла фигура. И эту квадратную, десять на десять комнату, освещала всего лишь одна масляная лампа. Тусклый огонёк колыхался на сквозняке, от чего тени на стенах словно плясали.
Возле постамента стоял один из стражей, разглядывая мутную, иногда слегка переливающуюся поверхность камня. Слева у стены, сидя, спал второй.
Фигура вынула из ножен на бедре стилет с лезвием из воронёной стали и, держа его наготове, на носочках стала продвигаться к стоявшему стражу. Когда до него остался один шаг, у стены шевельнулся второй… Зачарованный мутным камнем тряхнул головой.
– Эй?! – проснулся коричневорылый, и это последнее, что он сказал в своей жизни.
Выбирать не приходилось. Стилет пропорол воздух и с глухим ударом вошёл в кожаную грудную броню по самую рукоятку. Стоявший у постамента лишь в пол-оборота повернул голову к проснувшемуся напарнику, как чья-то рука отдёрнула его голову назад, а когти другой разорвали горло. Аккуратно не получилось. Кровь брызнула на камень, по нему прошла багряная волна, и вся башня содрогнулась, как от землетрясения.
Единственный гайфýл, что остался в Закрытом замке, вскочил на ноги и рванул из подземелья наверх: волна от содрогания дошла даже на такую глубину.
В башне на первых этажах началась паника среди коричневорылой стражи. В момент крепкого сна все попадали со своих лежаков, затем соскакивая, хватались кто за что, не понимая происходящего. И только гайфýл знал, что кто-то нарушил спокойствие Мутного камня. Выскочив из подземелья, он как вихрь влетел на первый этаж.
– Наверх, свиньи!!! Там чужак! – орал он охрипшим горлом.
Коричневорылые похватали оружие и с воплем рванули к винтовой лестнице, к ним присоединилась стража со второго этажа.
С рёвом и руганью, в толчее, пытаясь друг друга опередить, они лезли на узкую лестницу, изредка освещаемую факелами.
Тёмно-синяя фигура вскочила на ноги. Содрогание было таким резким и сильным, что она упала. Из кармана на левом бедре ночной гость достал плотную ткань. Обернул ею Мутный, напоминающий каплю камень, который имел теперь кровавые отливы на своей гладкой поверхности. Задержав на нём взгляд всего на мгновение, «гость» сунул его в карман.
До его слуха долетел шум, поднимающийся по винтовой лестнице. Недолго думая, «гость» выдернул стилет из груди мёртвого тела и, обтерев лезвие, сунул клинок в ножны, проделав это уже на бегу. Путь лежал в комнату наверху, откуда он и пришёл.
Несколько секунд спустя ночной гость, облачённый в тёмно-синее одеяние, закрыл за собой дверь и уже пробирался через скопившийся за долгое время хлам к окну.
Выглянув наружу, убедился, что возле башни нет ни движения, ни огней факелов, и бухта из тонкой, прочной верёвки полетела вниз. Ещё раз проверив крепость крюка, за который «гость» привязал свой путь к отступлению, и зацепив хитрый, металлический зажим за верёвку, выпрыгнул в окно, слегка притормаживая, сжимая механизм и отталкиваясь от стены ногами.
Когда
