разговора был таков. Мол, говори, я, конечно, запишу эту фигню, и всё такое.
Ну и ладно.
Вскорости я забыл о следователе. Во-первых, я почти был уверен, что наша милиция никого и никогда не находит и не наказывает в подобных случаях. В самом деле, это же не кража белья у Марьванны, и не пьяный дебош около ларька с поножовщиной. Я не считал себя важной персоной, но, вспоминая нападавших, я понимал, что это не просто хулиганы. Было такое чувство, что как-то всё началось с этого неприятного до невозможности Ганса.
Я это понял, но ясности совсем не получилось. Слишком уж невероятный способ завладеть квартирой! Нет, тут другое. Что? И я не стал ломать голову, решив оставить все эти размышления на потом.
Во-вторых, вскоре произошла встреча, изменившая всю мою дальнейшую жизнь, хотя это было бы очень мягко сказано. Тогда я не знал ничего. Но если бы знал наперёд, очень вероятно, что я и не стал бы даже знакомиться с этим человеком. Эта встреча стала началом удивительных событий, совершенно невероятных.
Но обо всём по порядку.
Я уже чувствовал себя значительно лучше, и меня перевели в общую палату. Я ждал известий от следователя, но он так и не явился. «Чёрт с ним», – решил я. В палате кроме меня лежал ещё один человек. Кому приходилось вот так лежать на больничной койке, знают – здесь, как в купе вагона, неизбежны откровенные разговоры, а иногда и исповеди. Эдакий закон жанра. Так было и здесь, со мной и с моим соседом по палате.
Мы познакомились.
Андрей Барков (так он назвался) был одного возраста со мной, поэтому ритуал прошёл легко, и вскоре мы вполне понимали друг друга. В первый же вечер он подошёл сам – мне пока было трудно долго двигаться.
– Кто же это тебя? – спросил он. В его голосе звучало искреннее сочувствие.
– Они не нашли их. Я их первый раз видел.
– Хулиганы, что ли? На улице? Извини, я так…. Можешь не говорить.
– Я не знаю, за что. Только догадываюсь.
– Ну да. Впрочем, понимаю.
Я вкратце пересказал квартирное избиение.
Он подошёл к своей койке и достал пачку сигарет из тумбочки. Закурил, жадно затянувшись.
– Андрей, медсестра….
Спохватившись, Барков распахнул нижнюю фрамугу окна, разгоняя дым ладонью.
– Чёртова перестройка. Чёртов Горбачёв этот. Эти гниды на джипах, чтоб их! И ведь хозяева жизни… Ну что тут сделаешь…. Я расскажу тебе одну историю, пожалуй. Тебе интересно будет. Тоже, знаешь.
Докурив сигарету, он на минуту задумался, потом с жаром сообщил:
– Коля, я щас!
Схватив пустой пакет, он скрылся за дверью. Вскоре он появился и выставил на стол полдюжины пива. Нашлось полбатона копчёной колбасы, хлеб и настоящая килька в томате. Он подвинул к моей кровати стул, кое-как сгрудил на него снедь – вполне можно было пировать.
Андрей откупорил одну бутылку, и, налив мне в стакан, отхлебнул прямо из горлышка.
И
