нет нужды в оборудовании для переливания жидкости и самих растворов. Единственное преимущество «мокрого» метода – тратится много всего и канители много. Поэтому за великие труды и большую плату попросить не грех, ибо «мы пахали».
А так, как я, – и пациенту лучше, и тебе не внапряг. Пациент спит, нервы его успокаиваются, подобное мании влечение к пьянству проходит, да и нарушения из-за отравления тоже минуют. Причем эффект хоть Силы, хоть снотворных средств принципиальной разницы не имеет. Самое главное – чтоб спал. Даже гипнотический сон помогает. Но у нас гипнотического сна народ боится, поэтому практикуют его нечасто.
Я магически просканировал внутренние органы купца, ничего опасного не увидел и сказал, чтобы он заказал себе ужин и поел. А потом он снова будет спать до утра. Семихвостов сказал, что есть ему не хочется. Ну и правильно, еще рано. Когда аппетит проснется, он тогда выздоровел. Поэтому я сказал, что я это учитываю, но есть ему все равно придется. Есть нужно, так как силы и энергия требуются на ликвидацию последствий отравления. Поэтому пусть закажет себе небольшую порцию чего-то вкусного и сытного. Почему немного – потому что много не съест. Что-то вроде осетровой икры или ветчины. И обязательно чаю большую кружку. И ее надо выпить до дна. Вообще можно было бы и морса или компота, но лучше чаю – надо еще восстанавливать обожженную водкой слизистую желудка. Вот чай ее и простимулирует.
Викторин стоял, готовый идти за заказом. Купец заказал кусок буженины и пару бутербродов с икрой. Я напомнил про чай, и чай добавили. Потом купец спросил, не желаю ли я чего-то тоже? Я желал (при вечерних визитах этим частенько пользуюсь). Поэтому заказал мясной пирог и тоже чаю. На ужин как раз хватит, и хозяина жаба не задавит. Викторин проявил чудеса оперативности и уложился в четверть часа. Это время я провел за расспросом пациента о его ощущениях. Он сам тоже ожил и живо интересовался разными деталями. Кстати, как выяснилось, в Нижнем я пользовал от такой же беды его бывшего компаньона. Михаил Михайлович Ковешников как-то допился до белой горячки и чуть не убил себя, когда выскочил из окна четвертого этажа, спасаясь от кошмарных видений. Вот тогда я его и лечил. После чего купец пить бросил и прожил еще года четыре. Больше не дала жить ранее пропитая печень. Я этими сведениями воспользовался для дополнительного нажима на пациента. Чтобы он снова не запил в ближайшее время.
Викторин вернулся. Купец героически сжевал буженину и с насилием влил в себя чай. На бутерброды с икрой сил не хватило. Но я не стал настаивать, рассудив, что и столько неплохо. А икра пойдет Викторину как награда за дневное бдение. Сам я с аппетитом поел (как говорила жена – «аккуратно, но прожорливо»). Купец спросил, можно ли ему выкурить сигару. Этот позыв я задавил в зародыше, сказав, что он еще не здоров до такой степени, чтобы начинать травить себя вновь.
Затем Семихвостов был опять уложен и усыплен. Я задержался еще на полчаса, еще раз магически просканировав пациента. Все было нормально.
