Вы, наверно, Сичовики, посланцы к полковнику?
«Ну, село, – подумал Игнат, – не успели приехать, уже все всё знают».
– Так, диду, это мы.
– Заходите, Ваша ласка. Ночуйте, я буду рад.
Внутри хаты было чисто прибрано, но роскоши никакой не было. Земляной пол, выбеленные стены. Посредине стоял стол, окруженный лавками, в простенке была печь, в углу икона с рушником. В другой комнате лежанка, покрытая кожухом. На стене висела сабля, пистоль и рушница.
– Может, баню затопить с дороги?
– Да нет, диду, устали, спать хочется.
– Тогда ложитесь отдыхать.
Старый казак поставил свечу на стол и ушел. Хлопцы легли прямо сверху кожуха, не раздеваясь, только оружие сняли. Первым заговорил Степан, едва, сдерживая любопытство.
– Ну, что там было, за какое оружие ты мне говорил?
– Дело здесь нечистое, друже, – не отвечая ему прямо, проговорил Игнат. – Хворь полковника очень странная. Если он не выздоровеет, ох и тяжело нам с татарами биться будет. Полк без полковника не выступит с Запорожцами. А Батько кошевой говорил, что через две недели войско выходит на Крым. А мы уже трое суток в дороге. Помнишь, Перекопченко говорил про местного знахаря. Думаю, завтра надо узнать толком, где его можно найти. Я поеду к нему. Можжет, он чем подсобит? А ты, Степан, с полковничьей жены глаз не спускай. Проследи, куда ходит и что делает. Только так, чтобы она этого не заметила.
– А что случилось с ней?
– Да не с ней, а с полковником случилось. Думаю, что не без ее участия. Все, давай спать, а то глаза сами уже закрываются.
Казаки тут же мгновенно и заснули. Только в молодости, наверно, можно вот так: весь день суетиться, что-то делать, переживать, беспокоиться, а положил голову на подушку, глаза закрыл, и ты уже спишь, как будто тебя снотворным зельем напоили.
Игнат проснулся рано. Первые петухи уже пропели, но ночная темень только начала заменяться светом. Звезды на небе еще были видны, но блеск их уже напоминал мерцание огней в тумане. Казак вышел из хаты и, расправив руки в стороны, потянулся всем своим телом. Глубоко вдохнул воздух, чувствуя при этом в мышцах и суставах, приятно ноющую боль.
Старый Коцуба уже встал и копошился во дворе по хозяйству.
– Диду, а можно у Вас немного пожить? Всего несколько дней.
– Живите, хлопцы, сколько вашей душе угодно. Мне веселее будет. А то, видите, как жизнь сложилась: на старости лет совсем один остался. Да, видно так Богу угодно было.
– Хочу спросить Вас, а не знаете ли, случайно, в ваших краях знахаря? Говорят, что он недалеко от вашего села на заброшенном хуторе живет?
– В наших краях, я знаю только одного человека, который ворожить умеет, людей лечит и в Бога нашего Иисуса Христа верует. Звать его Прокоп Цимбалюк. Только летом он не живет на хуторе. Цимбалюк там только зимует.
– А где же он сейчас?
– На Днепре.
– Как же можно жить на Днепре?
– Верст пятьдесят от нас там, где заканчиваются
