что мое место не так чтобы у параши, но и не очень далеко от нее… в общем, фигурально, мне сразу указали, что мое место в этом мире – очень, очень низко, ниже первой ступени социальной лестницы.
Моя лежанка была на третьем ярусе, где довольно жарко и душно: казармы вентилировались из дверных проемов, и горячий спертый воздух поднимался вверх. Само собой, все верхние места занимали самые слабые и униженные в социальном отношении типы, к коим сразу причислили такого увальня, как я.
Я горько усмехнулся: придется пробиваться с самых низов, раз сюда попал. И первое, с чего надо будет начинать, – язык. Без языка нет информации, а без информации – гибель. Что-что, а это я понимал, как никто другой, – все-таки компьютерщик как-никак. Жаль только, что не спецназовец, и не боксер, и не… да мало ли еще кто «не» – теперь надо использовать то, что даровала мне природа, а именно – силу. Я совсем не был слабаком, хотя и испытывал отвращение к физкультуре. Крепкий костяк достался мне от прадеда-кузнеца, в юности все уговаривали меня заняться борьбой, классической или вольной, но я отказывался.
Лежа на своей убогой лежанке на третьем этаже, под самой крышей, я размышлял обо всем, что со мной произошло, и пока не находил в своих действиях ошибки – все было сделано правильно: я жив, здоров, ну а дальше посмотрим.
Кое-что мне показалось странным: я очень легко залез на свое место на полке, да и эта демонстрация с бревном, которое я поднял, – как-то уж очень свободно я его поднял. Мозг напряженно поработал и выдал результат – сила тяжести на этой планете была минимум на сорок процентов меньше, чем на Земле. Поэтому я двигался тут быстрее и был сильнее аборигенов. Кстати, я не видел среди них ни одного толстого человека – или генотип у них такой, или условия жизни, но что есть, то есть – толстых тут не было. То-то они с отвращением взирали на мои телеса – с их точки зрения, я был совершеннейший урод… с моей точки зрения – тоже. Никогда не считал себя красавцем…
Итак, я, по меркам туземцев, силен, как медведь, и очень выгодное приобретение. Есть ли шанс у меня выбраться из этих казарм, стать свободным, подняться наверх по социальной лестнице? Да кто знает… Может, они как-то выкупаются или же временно отрабатывают, а потом их выпускают… да мало ли какие существуют у них законы – узнаю язык, сам все точно выясню.
Незаметно я уснул и когда услышал сквозь сон удары – как будто кто-то бил в тамтам или что-то подобное, то решил, что слышу передачу по телевизору. Затем я опомнился: какой телевизор? Жесткие нары, колючий, видимо наполненный соломой, тюфяк, духота под потолком – я в чертовом чужом мире!
Меня кто-то дернул за ногу – спускайся, мол! Я спрыгнул вниз, едва не подвернув голеностоп – проклятая неуклюжесть! – и увидел, что в казарму втягиваются толпы узников – разного возраста, разной комплекции, с зубами и без зубов, со шрамами и без, черные и русые, седые и рыжие – кого только не было… не было только такого придурка, как я, – это было сразу видно по тому, как воззрились
