секунд, спасая язык. Жаль только, заживает все на них, как… как… в общем, мало ему прищемило! Я надеялась, что получится больше!
– Грубиянка! – заржал бог. – Но ты мне нравишься! С нашим пантеоном так и нужно!
Не проняло! Зайдем с другой стороны.
Я слезла с кресла, доковыляла до склада металлолома и, проникновенно заглянув в прорези шлема, спросила:
– Почему бы не отправить нас сюда вдвоем с Кондрадом? И медовый месяц бы наладился, и от нас сплошные благодарности. «С милым рай и в шалаше», а?
В ответ получила:
– Это священная гора! Кумовство тут исключается, и так родственничков развелось – некуда плюнуть! – Взгляд Рицесиуса стал острым. – Поэтому Кондрада – НЕ БУДЕТ! Не хватало мне здесь этого черного воителя и буйного родственничка в своем доме, чтоб хозяина подсидел!
Я настаивала:
– Нет, ну я-то тебе зачем?
Бог почесал место сверху, примерно опознанное мной как затылок, и ответил вопросом на вопрос:
– Слышала про новые веяния?
– Ага, краем уха, – никак не могла взять в толк, при чем тут это. На всякий случай признаваться в обилии знаний не спешила.
– Так вот, в наше болото нужно привнести свежую струю! – просветил меня местный главрук.
Ага! Бобровую! Чтоб ему факелом три дня затор пробивали, ацтоеборец хренов!
– Дуста? – Главное, уточнить! Чтобы ненароком не ошибиться! В дозе!
– Почему «дуста»? – обиделся бог за коллег. – Я говорю о свежей струе…
– Мускуса, – подсказала добрая я, нимало не смущаясь.
– Тьфу на тебя! – добродушно заявил Рицесиус.
– Но-но! – надулась в ответ, складывая руки на груди. – На меня ничего не надо – ни «фу», ни «тьфу». А то саботаж устрою!
– Не надо саботаж, – пошел на попятный бог, или кем он там себя считал… с прикушенным основным органом. – Наше жилище твоего саботажа не переживет. И что мне потом делать? Глобальное землетрясение устраивать, чтоб вернуть уважение верующих? Или всемирный потоп?
Привел основной аргумент:
– Я в отпуске восемь сотен лет не был!
– Ага! – узрела я новую возможность покачать свои права и восстановить ущемленную справедливость в отдельно взятом случае. Главное, не переборщить и не восстановить против себя лично. – А теперь за мой счет собрался погулять?!
– Нет. – Бог почесал «кастрюль». К слову, в этом любимом чесательном месте шлем уже блестел. – Не за твой, а за ваш. Кондрад мне должен!
– Кому он должен, я того «прощу». По маковке, – порадовала я оппонента. – Раза два или три. Со знанием дела и с полной самоотдачей.
– Илона! – рявкнул бог, грозно вращая зенками. – Не груби старшим!
– А вы не размахивайте здесь пенсионным удостоверением! – буркнула я в сердцах. Но чуточку присмирела и поостыла.
Пару минут мы пялились друг
