утихнет, к Кремлю – нет. Вместо этого Дунай решил незадолго перед рассветом, когда часовых сморит сном, наведаться к вожаку, грозному и страшному Хорду. Оставалось дождаться совсем недалекого часа, когда небо чуть посветлеет, из черного становясь привычно серым.
Время шло, вместе с ним мерно текли мысли в голове чуть успокоившегося Дуная. Ему давно стало привычно коротать таким вот образом долгие часы. Ведь кто такой пластун? Пластун – он не обычный разведчик из тех, что украшают собой дружину. Вовсе нет, дело тут в другом.
Ведь как становятся пластунами? А никак, пластунами рождаются, причем в прямом смысле. Когда дружинник сходится с женщиной и рождается ребенок, его несут в Семинарию. Там монахи осматривают его, ищут мутации или изменения, делающие ребенка уродом. Находят… тут путь его короток и милосерден. А не находят, так все, дорога одна – воинская. Монахи забирают ребенка и растят до семи лет, после чего решают, куда тому дальше идти. Кому в стеновые воины-стрельцы, что караулы несут, кому, самому сильному, в Дружину. А таким, как Дунай, что ростом и весом не вышли, к мастеру Устину, что командует сейчас пластунами. И не дружинники, и не обычные люди.
В Дунае роста было метр и девяносто сантиметров, вес около восьмидесяти пяти, чуть больше рядового горожанина. Те поменьше, а как еще? Двести лет по бункерам сидели – на пользу не пошло. А в последнее время тоже не лучше. Все силы брошены на поддержание Дружины и ее воинов, что оказались так нужны после выхода на поверхность. Так что даже по росту торчали пластуны где-то посередине между дружинниками и горожанами. Только Дуная это никак не расстраивало, оно и лучше, если подумать головой.
Пластунам привычно брать ловкостью, выносливостью и хитростью, меткостью стрельбы своих тихих луков, приемами хитрой смертоносной борьбы, что не нужны гигантам-дружинникам, а пластунам-то самое оно то. Дело у них сложное и тяжелое: дальние рейды в город, поиск тайн для Семинарии, слежка за врагами, постоянные ночные походы там, где и десяток дружинников пройдет с трудом. А Дунай и его товарищи ходили и возвращались. Такие они, пластуны: злые, как колючки, и такие же цепкие, как доходит до жизни. И глупостей не делающие. Но вот коса нашла на камень, иначе как объяснить желание Дуная, заставляющее его ждать сна караульных. Хотя с ним-то как раз вовсе по-другому вышло. Может, что из-за этого он и ждал предрассветного часа?
Отец его, ушедший к Перуну уже давно, встретил как-то мать Дуная и полюбил. И даже жить начал с ней семейно, хоть и противилась часть дружины, семей не имевшая. Мол, Иван, зачал ребенка, и хватит. Только не тут-то было. Отец пользовался у самого князя знатным уважением за отъявленную храбрость в боях. Мать Дуная он любил, а как сын родился, так совсем души в нем и в жене не чаял. Да и князь разрешил матери с сыном и мужем быть рядом, тут дружинные и успокоились. А потом приключилась беда. Вышла мать в мирный и тихий день на стену, решила посмотреть на город и отца повидать. Тут только ее и видели. Сдернули нео арканом Марью со стены и
