глаза, потянулась.
– Пойду умоюсь…
– Давай. Бабушка там печет блины…
– Здорово. А во сколько ты улетаешь?
– В два.
– Да? Значит, у нас есть немного времени? – я надеялась, что мой веселый голос не звучит искусственно.
Он молча сел на кровать, под которой пряталась эта его «малета». И чего он вдруг заговорил по-испански? Готовится к отъезду? Не терпится уже на испанский перейти?
– Можно было бы сгонять в «Наполеон», – продолжала я храбриться, – примерить костюмчик ведьмы. Мне он понравился!
Анхель слабо улыбнулся.
– Да, и ведь они задолжали нам костюм тыквы! Они же обещали принести его со склада!
– Боюсь, мы не успеем, – тихо сказал Анхель.
– Но ты сам сказал, что улетаешь в два!
– Надо быть там за два часа до регистрации. То есть в двенадцать.
– Так.
– Экспресс в аэропорт у меня в одиннадцать. А до него добираться час. То есть выезжать в десять…
Я достала из кармана джинсов телефон, глянула на часы, игнорируя кучу сообщений с поздравлениями. На часах было 9.30.
– Понятно, – сказала я.
Внутри меня вдруг все застыло. Мне показалось, что я вижу себя со стороны. Вот какая-то девушка в джинсах и белом свитере стоит напротив парня в темно-синем спортивном костюме, готового к вылету в другую страну. Вот сейчас она будет прощаться с ним. Она. Не я.
– Тогда я пойду…
– Ты же хотела умыться…
– Дома.
– А блины?
Я покачала головой. Он встал, подошел ко мне. Обнял меня, порывисто вздохнув.
– Мария, – прошептал он, – моя Мария…
Но шептал он эти нежности не мне… Той, другой девушке. Которая лишь молча кивнула, потом направилась к выходу, крикнув по дороге «До свидания!» любезной бабушке, пекущей блины.
Которая молча надела куртку, молча вышла на площадку, молча спустилась на лифте вниз. Она шла по улице, глядя себе под ноги. Она знала, что он смотрит на нее сверху из окна, но не могла поднять голову. Ей надо было смотреть под ноги, чтобы не оступиться.
По ее щекам струились слезы…
…Как только я зашла за угол, то выхватила телефон и, утирая слезы рукой, набрала номер.
– Туся! Тусечка…
– Мария! – вскрикнула она. – Послушай! Вчера… вчера произошло что-то странное! Я… я поругалась с Алей.
У Туси тоже был такой голос, словно она вот-вот расплачется.
– Это было ужасно, просто кошмар, да еще и в праздник, я не знала, что делать, я хотела позвонить тебе, но боялась… Сначала я страшно удивилась, когда она достала из шкафа…
– Туся, – перебила я подругу, – послушай, мы расстались с Анхелем.
– Как расстались? Надолго?
– Навсегда!
Я залилась слезами.
– Маришечка, – проговорила Туся,
