понимаю, – повторил Дарио, хотя это было совсем не так. – Спасибо, что нашли время для разговора со мной в вашем плотном графике.
– Я сделал это с огромным удовольствием. Хотел бы я, чтобы все семьи моих пациентов были столь же мужественны. Я позвоню, как только ваша жена будет готова вернуться домой. А пока все врачи, наблюдающие синьору Костанцо, с радостью ответят на любые ваши вопросы. До свидания, синьор Костанцо, и всего хорошего.
– До свидания, и большое спасибо.
Вернув телефон на его законное место, Дарио печально побрел к окну. Прямо напротив его кабинета раскинулся красивый сад. Там под навесом сидела и напевала колыбельную своему воспитаннику Мариетта Павиа, молодая нянечка, которую он нанял специально для Себастьяна. То, что жена могла забыть мужа, к которому она, мягко говоря, охладела, еще можно понять. Но каким образом воспоминания о первых родах начисто стерлись из сердца и памяти матери?
За его спиной прозвучал интеллигентный властный голос и прервал его размышления.
– Я услышала достаточно, чтобы понять, что ее состояние изменилось.
Дарио повернулся лицом к матери. Ее черные волосы были красиво уложены, льняное платье светло-бежевого цвета идеально облегало точеную фигуру, и только неправильной формы жемчуг на шее и в ушах выделялся на фоне абсолютно правильных линий. Селеста Костанцо в свои шестьдесят пять выглядела на двадцать лет моложе.
– Ты оделась так, будто решила взять штурмом Ми лан, а не отдохнуть на островах, мама, – заметил Дарио.
– Если я не выхожу в свет, это еще не повод махнуть на себя рукой. И не уходи от темы. Какие новости?
– Мейва вышла из комы, и врачи полагают, что она полностью поправится.
– Значит, она будет жить?
– Хотя бы постарайся изобразить радость, – сказал он сухо. – Она, в конце концов, мать твоего внука.
– Она – полная катастрофа, и я не понимаю, почему ты продолжаешь ее защищать после того, что произошло.
– В этом-то и дело, мама. Мы можем только догадываться, что случилось на самом деле. Из тех двоих, которые знали истину, один мертв, а другая потеряла память.
– Ах вот оно что! Теперь она притворяется, что не помнит, как бросила тебя, прихватив с собой твоего сына? – Селеста презрительно сжала губы. – Как удобно!
– Что за нелепость! Тебе известно, что это не так. Мейва сейчас физически не в состоянии хоть как-то играть на публику, но даже если бы это ей удалось, вряд ли она смогла бы провести опытных врачей.
– То есть ты купился на их диагноз?
– Да, и тебе советую.
– Боюсь, у меня не выйдет, сынок.
– Я советую тебе пересмотреть это решение, если, конечно, ты хочешь, чтобы тебя по-прежнему принимали в этом доме, – сдержанно проговорил Дарио.
Селеста побледнела:
– Что ты себе позволяешь? Я твоя мать!
– А Мейва до сих пор моя жена.
– Надолго
