к операции без лишних слов.
Мгновение – ассистенты привели женщину и осторожно, словно хрупкую куклу, усадили на койку. Полина молниеносно сменила деловитость на теплоту, обратившись к пациентке:
– Алла Валентиновна, помните я рассказывала вам историю об увядшем цветке от недостатка любви? – дождавшись согласного кивка, женщина продолжила: – Но весной оно расцвело, ведь солнце отогрело его своими лучами.
Алла Валентиновна улыбнулась, догадавшись к чему вела Лёвушева. Однако она не прерывала, ожидая, когда та продолжила бы свой рассказ.
– Сейчас весна. Пора и вам снова расцвести.
– Спасибо, – одними губами прошептала она, позволяя мягким рукам уложить себя на белую койку.
Перевернувшись на бок, пациентка закрыла глаза, чтобы не встречаться взглядом с такой обширной публикой медиков. Но стоило отдать ей должное, держалась она великолепно.
Врач-анестезиолог бережно надел на женщину маску, запуская общий наркоз. Тем временем Лёвушева уже была готова к операции. Тонкие перчатки на руках и очки Аветисова красовались на переносице, одновременно поражая своей массивностью. Множество линз выстроились одна за одной, а небольшой рычажок сбоку позволял отрегулировать расстояние между ними.
– Главным отличием сегодняшнего отделения, являются усовершенствованные очки Аветисова, – голос Полины Ильиничны звучал четко и громко, словно она была рядом с Иверсеном, однако их все же разделяло толстое стекло и толпа хирургов. – Мы позволили себе добавить иную функцию линз. Теперь мы смотрим не просто вглубь связей.
Она нажала на серую кнопку, так удобно расположившейся на оправе очков. Линзы по одной после каждого нажатия отъехали из стройного ряда. Пока не осталась одна, загадочно блеснув всем присутствующим.
– Мы можем теперь разглядеть то, что нить совсем не одна, а их несколько. Они гармонично переплетаются и создают то, что мы называем связью с родственной душой. Чтобы не быть голословными, мы подготовили для вас дополнительный экран, который связан с моими очками. Итак, вы сможете увидеть весь процесс операции моими глазами.
Нейрохирург нажала на переносицу и на экране появилось изображение. Поначалу оно ничем не отличалось от обычного видеоряда, заснятого обычной камерой. Однако все изменилось, когда Полина Ильинична приступила к работе.
Алла Валентиновна мерно дышала, наркоз подействовал. Анестезиолог перевернул пациентку на бок и ловкими движением пальцев убрал все полуседые волосы под шапочку. Лёвушева благодарно кивнула и, приняв из рук хирурга-ассистента скальпель, приблизилась к Алле Валентиновне. И все на экране увидели типографическим шрифтом слово «Ленинград», аккуратно расположившееся за ухом. Буквы были уже не такими яркими, но до сих пор читаемы.
– Первая линза без особого покрытия, поэтому мы видим лишь физическое проявление связи. Но если я сменю линзы, – Полина Ильинична зажала две кнопки, и линзы
