тумбочке, однако Семен перехватил его инициативу и отодвинул технику в сторону. – Не мешай мне. Я должен помочь склонить весы в нужную сторону.
– Позаботься для начала о своем личном здоровье. Это станет лучшим вкладом в будущее…
– Да не будет у нас здесь никакого будущего, если они решат покинуть этот мир! – неожиданно повысил голос Конрад, а когда осознание проникло в голову, он резко изменился в лице и тише добавил: – Извини. Я не на тебя злюсь, а…
– Я понимаю. И я также отлично понимаю твое стремление сделать нечто полезное, но загонять себя тоже не выход.
– Кто сказал, что я собираюсь загонять себя?
– Конрад, кого ты пытаешься здесь надурить? Я тебя знаю слишком долго, чтобы не понимать твой ход мыслей и твои методы. Но услышь меня, пожалуйста, ты нужнее всем нам здоровым и полным сил.
– Но я не могу просто лежать тут и…– он всплеснул руками, обведя ими всю палату, – и наслаждаться импровизированным отпуском. Да и Виктор Станиславович мне покоя не даст.
– Насчет коллеги больше не волнуйся. Я переговорю с медсестрами, и они больше не подпустят его к тебе. А ты… – он кивнул на телефон, – перетерпи дня три хотя бы. Дай лифграсу срастить твои ребра. О большем я не прошу.
Конрад кивнул, а Семен ушел, ведь положенный час на обед уже подходил к концу, и пора было уже вернуться на свое рабочее место. Только дверь захлопнулась, Иверсен уже было потянулся к телефону, но в последний момент передумал. Друг был прав, больше пользы он принес бы в здоровом состоянии.
Проведя полтора дня в непривычном спокойствии, Конрад откровенно заскучал. Он не привык быть так долго не при делах, которых у него всегда было весьма много. И даже книги, принесенные Семеном, не спасали положение. Скука поглощала Иверсена так сильно, что тот почти разработал план побега. И лишь стукнуло время обеда, знакомый судмедэксперт заглянул в палату, развеяв идею, словно дымку.
И тогда родилась новая мысль, которая буквально вытолкнула Конрада в холл, где как раз столпилось несколько групп шумных интернов. В такой суете ему не составило особого труда одолжить один белый халат и схватить пропуск, так удачно упавший ему под ноги.
Фортуна никогда не была ему подвластна, однако сегодня Иверсену благоволили сами боги.
Влившись в ближайшую группу интернов, он узнал, что идти им предстояло в операционную номер семь. Конрад примерно представлял, где она находилась, но самостоятельно отправиться туда он не мог. Легенду нужно было поддерживать.
– А вы не староваты для интернатуры? – спросил парень лет двадцати трех, обогнав Иверсена и заглянув ему в лицо.
– Для обучения нет возраста. Вы же, видимо, слишком юны, чтобы понимать такую простую истину, – отодвинув наглеца в сторону, Конрад прошел дальше. Ему были неинтересны эти юношеские перипетии, основанные на капитальной неуверенности в себе.
– Какой же ты балбес, – озвучила вердикт девушка, шедшая все это время
