Однако, другого выхода пока у меня не было.
Зато задумка с кроссовкой оказалась удачной. Буквально через секунду после того, как я упокоился на дурно подванивающем мусоре, по тротуару прогрохотали ботинки двух бегунов. Пробежав мимо контейнера шагов на двадцать вперёд, преследователи остановились. Я представил их недоумённые рожи и мысленно поздравил себя за находчивость.
– Смотри, тапок вроде его, – раздался неподалёку задыхающийся от быстрого бега голос одного из преследователей. – Точно, его! Смотри, ещё тёплая. Наверно через забор свалил, падла. Ладно, я за ним, через забор, и во дворах порысачу, а ты вокруг. Да гляди, не упусти, если на тебя выбежит, а то нам Кирилл яйца оторвёт.
Дождавшись, когда кряхтенье перелезающего через забор прекратилось, а шаги того, что пустился за мной в погоню затихли за углом, я приподнял крышку своего вонючего убежища. Улица в оба конца была совершенно пуста. Лишь на тротуаре метрах в двадцати от контейнера сиротливо валялась моя кроссовка. Справедливо рассудив, что лучше бегать в одной кроссовке, чем не бегать вовсе, я развернулся в другую сторону и понёсся наутёк.
Только квартала через три я наконец нашёл для себя мало-мальски приемлемое убежище. Забившись в щель между двумя заборами, и пытаясь перевести дух, я лихорадочно соображал, что же мне делать дальше. О том, чтобы вернуться в гостиницу не могло быть и речи. Там меня наверняка поджидали. Обращение в полицию тоже не сулило ничего хорошего. Ещё навесят на меня того, что под автобусом. Да и вообще, могу вляпаться в нехорошую историю: я ведь не знаю даже, кого снимал в гостинице. И из-за чего теперь на меня идёт охота.
Единственым правильным выходом для себя я видел только возвращение в Москву. Уж там-то меня ни за что не разыщут. Какое счастье, что я имею привычку хранить деньги и документы в своём кофре, с которым никогда не расстаюсь. Этому меня учил ещё мой учитель, который постоянно вдалбливал: – “Помни, фотохудожник без аппаратуры – как музыкант без партитуры. Никогда не знаешь, через которое мгновение Судьба подарит тебе единственный шанс стать знаменитым. Лови момент!”.
Вот я его и поймал. Знаменитым я могу и не стать, зато безымянным трупом – вполне. Если меня разыщут те двое горилл. Значит, единственный шанс избежать встречи с ними, это поскорее вернуться домой.
От Усти-над-Лабем, городка в котором за мной шла охота, до Праги я мог добраться только поездом. Может быть, автобусом тоже, но в ночное время автобус явно не ходит. Значит нужно пробираться к вокзалу. Если мне повезёт и я попаду на электричку, то утром могу уже быть в пражском аэропорту. А это как раз то, что было для меня сейчас важнее всего.
С величайшими предосторожностями, поминутно оглядываясь, я пошёл к центру города, выбирая улицы потемнее. Пару раз забегал в парадные домов, пережидая пока мимо проедет очередной подозрительный автомобиль. Нужно ли говорить, что после случившегося все проезжающие авто казались мне подозрительными?
Одна
