Я вообще не знаю, что это такое, – признался Сергей.
Максиму всегда удавалось удивить его или поставить в тупик. Все-таки он был очень нестандартным даже для такого нетипичного человека, как Сергей Саблин.
– Ну и не надо тебе, раз не знаешь, – махнул рукой байкер. – Я каждую фразу вижу графически, она у меня перед глазами плывет в виде полосок, зигзагов, вензелей всяких, окружностей… Короче, не парься, тебе это ни к чему. А вот когда ты про историю рассказываешь и цитаты приводишь, у меня в голове прямо целые полотна возникают. Без сюжета, абстрактные, но очень точно передающие и структуру фразы, и ее смысл, и даже настроение. Я тебе как-нибудь покажу, когда случай представится. Ты мне красивую цитату нароешь, а я тебе ее на холсте изображу.
Рассказ о Глебе Морачевском тоже вызвал у Макса живейший интерес, особенно когда Сергей, нахваливая молодого эксперта, упомянул о том, что он много учился и многое умеет.
– В наше время редко можно встретить молодого парня, который так увлечен своей работой, – говорил Сергей. – А он еще и не пьет. Вообще ничего. Можешь себе представить такое?
– Не могу, – честно признался байкер. – Может, у него дефект какой-нибудь? Ну там, со здоровьем или с головой непорядок? Какой-то он больно ангельский у тебя получился, только крыльев не хватает. Не бывает таких.
– Да я тоже думал, что не бывает, а вот присмотрелся к нему повнимательнее – и понял, что он настоящий, неподдельный. Трудоголик. А я трудоголиков уважаю, сам такой. Но дефекты у него есть, как же без этого, – усмехнулся Саблин. – По девкам он активно приударяет, крутит им мозги, а жениться не хочет. Говорит, что однажды уже был женат и ему надолго хватило впечатлений. Так что в этом смысле он нормальный.
– А-а-а, – протянул Максим с уважением, – тогда да. Слушай, а познакомь меня с ним, а?
– Зачем? – удивился Саблин.
– Ну так интересно же! Парень такой необычный, у него в голове, наверное, много всякого забавного есть, я люблю людей с изюминкой, ты же знаешь. Ты вот уж на что зловредный тип, хамский и наглый, – при этих словах Максим рассмеялся и хлопнул Сергея по спине, словно извиняясь, – но я тебя люблю, потому что у тебя внутри много всякого такого.
Какого «такого», он никогда толком не объяснял, но Сергею и без его объяснений все было понятно. Он быстро приспособился к манере Максима выражать свои мысли больше при помощи жестов и интонаций, нежели терминов и определений, и прекрасно ориентировался в потоке его слов.
Максим еще несколько раз просил познакомить его с криминалистом, но Сергею это казалось неуместным. Он даже и сам не знал почему. Просто чувствовал.
Общение с байкером-художником всегда поднимало Саблину настроение. Сперва он удивлялся тому, как положительно действует на него этот человек, потом привык и удивляться перестал, просто принял как факт и помнил об этом. И если в будние дни позволял себе
