новое место и заняли деньги, которые отдали полностью через четыре с половиной года.
В следующий раз, которого совсем не ожидали, пострадала двоюродная сестра Анны Елизавета, когда вела автобусную экскурсию. Август стоял жарким, как июнь. Солнце жгло, и плыло мало облаков. Вода была одной из главных спасительниц от невыносимой духоты, и Елизавета еле держалась на ногах в переполненном автобусе с потными и вонючими людьми, у которых от зноя слипались глаза и болели головы. Она как всегда расплывалась в заметной, но не вызывающей улыбке и развлекала всех заученными наизусть фактами. Водитель провалился в дрёму, а очнувшись, как по чьему-то приказу, резко крутанул руль и, сжавшись, крепко стиснул зубы. Автобус боком задел рядом мчавшую машину. Люди попадали с сидений. Побледневшая Елизавета стукнулась затылком о стеклянные двери, и взгляд её стал умоляюще-беглым. Вместе со всеми она потонула в ужасающем грохоте. Произошедшее с нею далее Василий решил не описывать.
– Так когда вы поняли, что это проклятие? – спросил я, когда мы стояли на седьмом этаже, и на лестничную клетку струился голубовато-белый ручей света.
– Ну ты подумай, почему пятнадцатого августа, а не двадцатого сентября, к примеру, или третьего марта? Аня предположила, что это проклятие, когда нас обворовали. Спорить с ней бесполезно, как и ссориться, она всё чувствует.
– Вы не допускаете, что это всего-навсего цепочка совпадений? – заметил я скептически.
– Не исключаю. Несчастье… чертовщина…
– Она самая, – сказала бабка сверху и, мягко ступая в тапочках, крякнула на Василия: – Вы бы лучше переехали, раз такая ерунда. Другим доставите бед.
– Боишься?
– Я?.. – удивилась бабка со сморщенной обезьяньей мордой. – Было бы чего.
– Бойся, бойся, – повторил Василий настойчиво и пошёл на бабку, оскалившись. – Ты же первая, кто получишь по башке. Помни, что меня плохо злить.
– Нет! – взревела она мощно и стукнула его в грудь. – Уже пошутить нельзя.
Бабка заторопилась по лестнице, и Василий, проводив её взглядом, захохотал презрительно.
– Трусливая!
– Что у вас за отношения с соседкой?
– Верно, никакие. Как-то она забыла выключить кран и затопила нам квартиру. Я и сказал сдуру, что проклят. Сейчас-то соседи почти не здороваются друг с другом, не знают, как даже выглядят. Зато с этой нет проблем. Пусть у неё трясутся поджилки, иногда полезно.
– Жестоко, Василий.
– Не очень… Уже в следующем месяце, – проговорил он совершенно холодно. – Мне потому не сидится дома. Хочется курить и следить за двором. А, квартирку я тебе открою, и ты войдёшь.
– Зачем же? Я не ради вас пришёл. Не забыли?
Василий загадочно усмехнулся (как странно заблестели чёрные зрачки!), отворил дверь ключом и подтолкнул меня в тесную прихожую, в которой мирно тикали часы. Он шагнул
