иностранцев. Осенью прошлого года он планировал убить Ивакура Томоми, которого считал «прозападником». Когда его отцу Тадаясу донесли об этом замысле, он предложил сыну: лучше уж зарежь меня. Так что в тот раз Тадамицу пришлось отказаться от «небесного возмездия». Тем не менее его сторонники доставили подметные письма в дома Ивакура и еще двух придворных. В письмах содержалось требование покинуть город в двухдневный срок. В противном случае семьи неугодных будут умерщвлены, а их головы выставят на берегу реки Камо. Ивакура пришлось поселиться за городом. Нрав Тадамицу был настолько необузданным, что отец предполагал в нем сумасшедшего и даже просил императора лишить сына должности при дворе.
С исчезновением Тадамицу стали подозревать, что он вместе с самураями из княжества Тёсю намеревается напасть на процессию и убить сёгуна. Несмотря на благородные цели паломничества, страх за судьбу Иэмоти заставил Комэй остаться во дворце.
И тут ему пришлось еще раз убедиться, насколько он не волен в своих поступках. Только раньше им распоряжался сёгунат, который не выпускал его за пределы дворца, а теперь уже его собственные придворные стали понуждать императора покинуть Госё.
День паломничества перенесли на неделю, он настал 11 апреля. Накануне поездки Комэй почувствовал головокружение, что случалось с ним достаточно часто. Путешествие в тряском паланкине за пределы города вряд ли могло способствовать поправке здоровья, но канцлер Такацукаса Сукэхиро настаивал на поездке. Потом потребовал аудиенции Сандзё Санэтоми – он желал убедиться в том, что Комэй действительно болен, а не отлынивает от своих обязанностей. Вместе с другими столь же «непочтительными» придворными он настаивал на том, что откладывать поездку больше нельзя. Некоторые из них угрожали силой усадить императора в паланкин. Тому ничего другого не оставалось, как повиноваться. Муцухито и императрица наблюдали, как Комэй нехотя усаживается в паланкин.
Похоже, что Комэй и вправду чувствовал себя неважно. Непривычный к поездкам, он устал – святилище Ивасимидзу находилось довольно далеко от дворца, дорога заняла целый день. Когда император направлялся к главному святилищу, он споткнулся и упал. Ему помогли подняться. Опираясь на руки придворных, Комэй обошел еще пятнадцать святилищ, расположенных на территории храмового комплекса. Помимо других божеств, там поклонялись и Дзинго-когу (201–269), которая после смерти своего царственного супруга Тюай якобы предприняла завоевательный поход в Корею.
Несмотря на то что экстремистски настроенным придворным удалось заставить императора помолиться об изгнании варваров, вторая часть их плана провалилась. Героев написанного ими сценария одного за другим поражал недуг.
Предполагалось, что в Ивасимидзу император пожалует сёгуну меч – древний знак того, что его обладатель находится в подчинении у императора. Кроме того, в сложившейся ситуации меч выступал символом готовности к решительным сражениям с «варварами».
