Однако Акитакэ ожидал и более неприятный сюрприз.
Одновременно с делегацией сёгуната князья Сацума и Сага отправили в Париж своих собственных представителей. Акитакэ находился в стране, которая поддерживала сёгунат. А делегаты Сацума и Сага находились в стране, которая являлась их соперником. Их целью была дискредитация сёгуната в глазах Запада.
Делегации Сацума и Сага удалось настоять на том, чтобы экспозиции княжеств и сёгуната разместили порознь. Княжескую экспозицию украшал флаг с изображением герба Сацума – вписанный в круг крест. Представитель Сацума привез с собой и несколько изготовленных втайне орденов. Орден представлял собой пятиконечную звезду (такая эмблема никогда раньше не употреблялась в Японии), в центре которой находился опять же герб Сацума. Это был первый в японской истории орден. Один из них предназначался самому Наполеону III. В послании на его имя говорилось, что Сацума – одно из могущественных японских княжеств и находится под властью сёгуна. В то же время князь Сацума является королем Рюкю, а потому он – независимый правитель, то есть имеет право награждать глав иностранных государств.
Королевство Рюкю было двойным данником – Китая и Сацума, но князь Сацума, безусловно, не являлся королем. И все же для сёгуната в лице Акитакэ сложилась крайне неприятная ситуация: все поняли, что сёгунат не контролирует ситуацию в стране. И это послужило дополнительным основанием для того, что обещанный заем никогда сёгунату предоставлен не был. Наполеон III отправил Ёсинобу в подарок военный мундир. Ёсинобу мундир понравился, но это было слабое утешение. Газеты писали, что ни делегация сёгуна, ни делегация княжеств не имеет права представлять всю Японию. Операция юго-западных княжеств по дискредитации сёгуната удалась.
Всемирная выставка сказалась отрицательно на политической репутации страны Японии. Зато она оказала положительное влияние на имидж самих ее обитателей. Журналисты сравнивали «национальный характер» китайцев и японцев и приходили к выводу, что японцы живее и любопытнее. Они быстрее схватывают новое и устремлены в будущее, а китайцы довольствуются тем, что их культура – самая древняя в мире. Японская экспозиция, где были представлены предметы искусства и ремесла, произвела большое впечатление на парижских художников. Для них это было время поиска новых форм и борьбы с «академизмом». И в этом отношении работы японских мастеров цветной гравюры, столь непохожие на «эталонную» европейскую живопись, пришлись как нельзя кстати. Европейская слава Хокусая (1760–1849) берет начало именно с этих пор. Зародившись в Париже, она перекинулась затем и на Японию, где Хокусай считался художником неплохим. Но не более того[47].
Хокусай стал первым японцем, имя которого стало известно европейской публике хоть сколько-то широко. В это время страна не могла похвастаться ни учеными, ни изобретателями, ни архитекторами, работы которых могли бы быть оценены в
О восприятии творчества Хокусая в Европе см.:
