ибо – это знание как ты можешь обладать ей… После заразительного тренинга для практики расправился с одним из обидчиков: на плацу во время занятий приблизился, сунул ему в хайло и пророчил: «В следующий раз – убью». Он был массивен, но растерялся. Посадили в карцер, испытал колоссальное освобождение, овладел самопознанием и совершал превращения. Перестали трогать… После армии запросто поступил в институт, но после третьего курса бросил – не мое. Ибо… созерцатель. Да, творчество дает наслаждение, но я способен понять, что не созидатель. Да и где оно, творчество – шурует креатив. Шоубиз, прочее? – оставьте, все давно сочинено. Быть начальником и командовать? – у меня завалялась совесть. Бизнесменом? У нас сие суть маклак… Я создан для физического труда.
Странные очертания административного здания шахты, копра, террикоников, приземистый, ровный город, съеденный расстоянием, неряшливые и вместе чопорные горы на заднике, натужное солнце, окруженное жидкими, бессмысленными облаками, казались иллюзорными в прозрачных, чуть колеблющихся испарениях тундры и замечательно дополняли чистый, прелестно интонированный зудом и стрекотом гнуса и прочей живности голос Егора.
– Возьмем, красота. Тут, братцы, не высшая гармония, а восприятие. Отсюда весьма прилично владеть собой… Таки вы имеете перед собой созерцателя мастера. Да, существует в подлунном заведении такая должность. Имею честь… Ну например, элементарная тундра – тухлая равнина, скажет иной. Ничего подобного! Надо уметь вникнуть… Что делает мастер? Он готовится. Перед актом созерцания мне потребно ни о чем не думать, заполучить состояние сытости, умиротворения, легкой дремы. Когда достигаю отрешения, иду и смотрю. И меня принимают. Вашего слугу приветствуют бездны, жмут руку громады космоса. Я – молекула мироздания и это вершина. Ситуайен Егор дышит бесконечностью и проблемы бренности перерабатываются им как нюансы величайшей соразмерности… Йес, на полочке умение не лежит. Нужен подход. Здесь и поджидает йога, мальчики.
Он звучно сморкался, участливо вытирал руки о замурзанные штаны.
– Но тундра, братцы, это семечки, вот есть какая жизненная величина. Плот. Апофеоз, говоря иначе… Вообразите, тут неподалеку существует речка, Кижим. Юркая, сволочь, по весне бесподобно. Стремительность движения, ароматы веселых, искристых, липких брызг. По берегам кедр, береза, вездесущий вереск… А ель? Она же, мерзавка, прет в нос, что твой локомотив… И игра моих мышц. Зрение, слух, все совокуплено в динамике. Представляется, вещи, явления, реальность имеют определенную энергию и я суть эквивалент, если хотите, мерило. Чувство предельного постижения…
Парни слушали Егора открыв рот и вытаращив глаза. У Игоря не исчезало чувство, что их дурачат, но так прекрасно и насыщенно, что от этого не стоит избавляться. Через четыре дня общения он заставал себя погруженным в мир странной ауры, от фигуры Егора шли флюиды. Когда тот садился вдруг,
