работает так, как не можете себе представить ни Вы, ни кто-нибудь другой живущий не на кресах. Если не бороться, если к нам не прибудет подкрепление, если мы сдадим свои позиции, дело России, русское дело здесь будет потеряно безвозвратно!
Это не просто слова. Петр Бернгардович! Словами не передать, как здесь на местах нам нужна помощь! Мы не имеем прессы – первого условия агитации русской идеи! «Русский Голос» и «Вол<ынское> Слово» изнемогают от перегрузки материала, да они и мало авторитетны. – «За Свободу»? Но она состоит на содержании у польского правительства!
Петр Бернгардович – услышьте наш вопль – посвящайте украинскому вопросу больше внимания! Ведь дни идут. Ведь завтра же может быть поздно!
Поймите, что мы здесь на местах изнемогаем одни! Ведь я сам нахожусь под вечным опасением быть убитым украинским болваном из-за угла. А сколько человек уже так убито?[155]
На протяжении 1927 г. Витязевский быстро выдвинулся в Волынском Слове, став чуть ли не главным автором в газете и ведя в ней «Обзор печати». В 1928 г. там публиковался, за его и С. Вугмейстера подписями, роман «Женщина в маске». Но в том же году он переехал в Вильно, где ему предложили редактировать намного более репрезентативное издание – ежедневную газету Утро, орган Русского Народного Объединения, главной организации русского меньшинства в Польше. Здесь Гомолицкий поместил несколько новых произведений последнего – после Дуновения – периода. В них явственно обрисовывались новые художественные черты: «обмирщение» – выход за границы «герметического» содержания, разработка темы революции и гражданской войны (с описанием казни)[156], обращение в прозе к орнаментально-сказовому повествованию под явным воздействием стилистики Ремизова[157], попытка широкого историософского осмысления революционной темы в автобиографическом плане[158], снижение стиля и резкие отклонения от норм литературного языка (напр., прилагательное «будённый», образованное от «будни»), обыгрывание просторечия.
Новая должность позволила Витязевскому установить широкие связи с другими центрами русской культурной и общественной жизни в Польше. В их числе был орган «москвофильской» партии русских галичан – еженедельная газета Русский Голос, выходившая во Львове с 1921 года и печатавшая материалы на двух языках – русском и галицко-русском. Витязевский впервые выступил там со статьей в разгар кампании вокруг русских кандидатов на выборах в польский Сейм[159]. Но постоянно печататься в Русском Голосе он стал с ноября 1928 года, когда, после закрытия виленского Утра, перебрался во Львов, устроившись на работу в редакции. Его появление там совпало с коренными переменами в газете. Из местного, сугубо провинциального издания она превращалась в рупор всей русской меньшинственной общественности в Польше. Редакция отказалась от статей на галицко-русском наречии, перейдя целиком на русский литературный
Письмо П. Юрьева к П. Б. Струве. – Hoover Institution Archives, Petr Struve Papers. Box 29, folder 58.
Лев Гомолицкий, «Взятие города. (Отрывок)»,
Лев Гомолицкий. «Из цикла Революции. Сказание о деревне и усадьбе»,
Лев Гомолицкий, «Жатва»,
Семен Витязевский, «Предвыборные силуэты»,
