и вьются, и другая бы уже от этого одного давно грохнулась в обморок. Но Настя и тут не скулила.
От жары пересыхали губы, от пыли свербело в носу и горле. Светлое личико Рыжей за один день покрылось загаром. Хорошо ещё, что не сгорело и не покраснело, как у большинства светлокожих.
Теперь все уставали гораздо быстрее: и лошадки, и их наездники. Но Рыжая не сдавалась.
Сдался Эливерт…
Он смотрел на эту стойкую девочку и отчётливо понимал, что со своим упрямым героизмом до Жемчужных Садов она не дотянет. И не дожидаясь мольбы с её стороны, атаман стал устраивать привалы сам. Делал вид, что утомился, что спина затекла, зад закаменел, что Ворона напоить надо, или подпругу следует подтянуть…
Наир, дурак этакий, потешался над разбойником: дескать, давно ты такой нежный стал? Но игра удалась. Ничего не подозревая, Настя с облегчением принимала каждую остановку в пути, сползала с седла и уходила в тенёк, если таковой имелся. Несложно было догадаться, что каждое мгновение такого отдыха в душе Дэини благословляет, и Ворон продолжал это притворство, надеясь, что сию маленькую хитрость Рыжая не раскроет до самого конца их путешествия.
Да ей, пожалуй, было не до того… Настя уставала за день так, что вечером, поужинав, тотчас заворачивалась в плащ и мгновенно засыпала.
Эливерт тоже давно мечтал хорошенько выспаться. Но все дни в пути дремал вполглаза. Кирлия – это, ясно-понятно, не Север, но и тут опасностей хватает.
Каждую ночь Наир обходил их стоянку по кругу, сыпал волшебный порошок, который должен был защищать спящих не только от комаров, но и от кровососов покрупнее. Но всё-таки оставалась вероятность того, что каких-то существ может не остановить защитный круг. Есть нечисть, которую такой ерундой не сдержишь. Да и про обычных хищников, и лихих людей забывать не стоит.
Потому каждую ночь до рассвета Эливерт находился начеку: сидел у костра подолгу, а спал урывками, прислушиваясь сквозь дрёму к ночным шорохам. Несколько раз к их костру действительно приходило нечто опасное и хищное. Но в первые дни пути Ворон успевал встретить ночных тварей ещё на подступах.
Лишь однажды очевидцами его короткого боя стали попутчики атамана. Да и то издали…
Эл сидел у костра, слушал ночь. Днём солнце жарило нещадно, а ночь выдалась на удивление холодная. Атаман грелся у огня, поглядывая время от времени на Дэини. Она давно уснула, как и Наир. Во сне плащ, который служил и постелью, и одеялом, сполз с её плеча, и сейчас от ночной сырости ей было зябко.
Эливерт видел, как она съёжилась, пытаясь согреться. Он поднялся тихонько, подошёл на цыпочках, опустился на колени рядом, укрыл девушку аккуратно, чтобы не потревожить во сне. Ощутив тепло, она расслабилась, потянулась, и ясная улыбка осветила личико.
Эл хотел вернуться к костру, но сейчас не смог отойти сразу.
