станет,То очнешься ты, и слеп и нем,
На огромном кладбище названий,
Тех, что больше не нужны совсем.
1951
106
Опять, опять! Все это прежде было
И повторяется в который раз!
Вот так же море в жесткий берег било,
В провалах туч закат, срываясь, гас;
И ветер дул, и так же было надо,
Изнемогая, выпустить из рук,
Не жизнь (что жизнь!), – тебя, моя отрада,
Из тьмы времен мне возвращенный друг!
И так всегда! И в новом повтореньи
Я, так же, как и в прежних, не пойму,
Кому вот это страшное служенье,
И эта верность горькая – кому?!
Что знаю я?! Но спутник мой крылатый
Меня зовет и говорит: – взгляни!
И вижу след девической ступни
На золотистой отмели Евфрата.
1951
107. Повседневность
От чего сегодня оттолкнуться
Отлетающим моим стихам?
На какой мне шорох обернуться.
Над какой мне лужицей нагнуться.
Чтобы в ней увидеть звездный храм?
О, я знаю: лишь в прикосновеньи
К повседневности моей земной
Обрету нездешнее виденье.
Лишь в ее прозрачном отраженьи
Просияет мир передо мной.
Если б не было ее, смиренной.
Предо мной поверженной во прах.
Я бы заблудился непременно
В неизбывном грохоте вселенной.
В Скорпионах, Девах и Стрельцах.
С ней же мне и дальний путь не дален!
В каждой капле, камешке, листе —
Шумный космос дремлет, изначален…
Оттолкнулся – и, глядишь, причален
К самой невозможной высоте!
1950
108
Нехорошо о слишком многом знать,
Неразделенной радостью томиться,
Над книгою прочитанною ждать,
Пока другой перевернет страницу.
Мне не с кем перекинуться мечтой
И некому довериться до срока…
О, жизнь моя, я словно правнук твой!
Как от тебя я убежал далеко!
А ты осталась где-то позади.
Со старческим следя недоуменьем.
Как я, ликуя, с песнею в груди,
Взбегаю по стремительным ступеням.
Но страшно мне. И боле не спеша —
Ищу, зову, но все мертвы и глухи.
И, присмирев, я замедляю шаг,
Опять, опять равняясь по старухе.
О, если бы перелететь стремглав
Тысячелетий пыльные предместья,
И к воротам акрополя припав —
Быть наконец с ровесниками вместе!
1951
109
Каждый голубь на моем дворе —
Хоть сейчас над Иорданом пари!
Каждая лилия,
Просиявшая на заре, —
Хоть сейчас гори
В руке Марии!
Счастливые!
Их путь – завершен!
Не высшее ли дано им блаженство?!
А я?
Сколько я еще обречен
Влачить мою скудость,
Мой
