добычу всему и всем.Конечно, с них будет спрошено,
Догонит их Божий гнев,
Да только душа, что брошена,
Сгорит на земном огне.
Сама торопя с развязкою,
Чтоб боль оборвать в груди…
Мне страшно! Мой верный, ласковый,
Мой светлый, не отходи!
1958
202
Когда умрем, поймем мы, может быть,
Зачем так много горечи на свете,
Сумеем нашу землю полюбить
И смысл в ее бессмыслице приметим.
Ну а сейчас… – сейчас она грязна,
И нам ее прикосновенье гадко.
Как далеко запрятана она,
Непоправимая ее загадка!
Как далеко! Не вспомнить, не понять.
Не разобраться в смутном сновиденьи,
И чудится, что все стремится вспять,
К началу, к хаосу, к нагроможденью.
Вот разве только смерть… Поверим ей.
Не будем рассудительны и строги!
В расселинах таких же точно дней
Она была помощницею многим.
Всех приютила, всем ответ дала
И, уходя, на некоторых лицах
Оставила легчайший луч тепла —
Стихотворенья на пустых страницах!
1956
203
После каждой безрассудной ночи
Каждого бессмысленного дня
Жизнь быстрей становится короче,
Да еще не просто, а дразня.
Шепчет мне: – а не досадно ль все же,
Что меня не удержать никак,
Что я та шагреневая кожа,
О которой рассказал Бальзак?
Всю меня, как женщину, лелея,
Разодел и разукрасил ты,
Вечность ты мне подарил на шею —
Жемчуг небывалой красоты.
Только я прикинулась твоею,
Лгу, что на тебя не надышусь.
Час придет – тебя не пожалею:
Черной, душной бездной обернусь!
И не лучшим будет ли ответом
На мою улыбчивую ложь,
Если ты тайком меня за это
Неумелой пулей оборвешь?
…Шепчет, шепчет, вкрадчиво хлопочет,
Хочет все уговорить меня —
После каждой безрассудной ночи,
Каждого бессмысленного дня.
1958
204
Мой испуг, моя земная жалость,
Песня неумелая моя —
Вот и все, что у меня осталось
От тысячелетий бытия!
Почему так мало? Для чего же,
Всеми вожделеньями горя,
Жизни я мучительные прожил,
Переплыл пустыни и моря?
Сколько мне еще и ждать и верить,
Страны, царства и века считать?
Сколько мне еще в глухие двери
Сердцем, сердцем – не рукой! – стучать?
О, медлительность земной науки,
Трудное земное ремесло!
В темноту протянутые руки,
В пустоте гребущее весло!
Где, когда, каким прикосновеньем
Приобщусь я истины твоей,
Мир мой, бред мой, смутное виденье
Сквозь туман меня томящих дней?
Или
