к ней, двигаясь с грацией хищника, выбравшего себе жертву. – А сейчас позвольте-ка…
Она не понимала, что собирался делать Суитуотер, пока он не принялся застегивать крошечные крючки на ее корсаже. И действовал быстро и умело, как будто проделывал это ежедневно. И Вирджиния явственно ощущала: энергия, исходившая от этого мужчины, точно ореол, заряжала воздух и возбуждала ее чувственность. Более того, она разрывалась между стремлением бежать, спасая свою жизнь, и столь же страстным желанием броситься в его объятия.
«Спокойствие», – подумала Вирджиния. Увы, события сегодняшнего вечера ужасно на нее подействовали. Очевидно, ее собственные чувства творили что хотели, так что она больше не могла им доверять. И теперь единственное спасение – в умении владеть собой, которое она довела до совершенства, потратив на это большую часть жизни.
Самообладание действительно пришло ей на помощь, и она, отступив на шаг, холодно проговорила:
– Благодарю вас, мистер Суитуотер.
Его руки тотчас опустились. Критически оглядев ее платье, он изрек:
– Пока сойдет и так. Время за полночь, и туман сгустился. Никто не заметит вас, когда мы выйдем отсюда.
– За полночь? – Вирджиния протянула руку к часам на цепочке, подвешенным у нее на талии. Убедившись, что Оуэн не солгал относительно времени, она содрогнулась. – Я пришла сюда в восемь, как было условлено. Боже правый, я потеряла четыре часа.
– Прошу прощения, что не смог прийти раньше. Я только час назад узнал, что вас нет дома.
– О чем вы говорите?
– Потом. Наденьте туфли. Нам предстоит неприятная прогулка, пока не выберемся из этого места.
Она не спорила. Приподняла подол платья и нижние юбки и сунула обтянутую чулком ногу в туфлю. Застегивать туфельку не стала.
А Оуэн тем временем рассматривал тело, лежащее на постели.
– Вы уверены, что вам не причинили вреда? – спросил он неожиданно.
Вирджиния в растерянности заморгала, пытаясь постичь смысл его слов.
– Он не взял меня силой, если вы это имеете в виду. Вы, верно, заметили, что он полностью одет.
– Да, разумеется, – кивнул Оуэн. Он повернулся к ней, и взгляд его странных глаз сделался еще холоднее, чем обычно. – О, простите… Но уже несколько часов меня терзало ощущение, что происходит что-то… очень дурное. А минуту назад, когда я вошел в эту дверь, я понял, что не ошибся.
– Хотите сказать, сэр, что пришли слишком поздно, чтобы спасти его светлость?
– Нет, мисс Дин. Слишком поздно, чтобы спасти вас. К счастью, вы оказались в состоянии сами постоять за себя.
Она надела вторую туфлю.
– Я решительно не собираюсь оплакивать Холлистера. Полагаю, он был чудовищем. Но его нынешнее состояние никак не может быть поставлено мне в заслугу.
– Конечно. Теперь я это вижу, – заметил Оуэн с убийственным спокойствием.
– Не притворяйтесь снисходительным, сэр. – Она нагнулась, чтобы взять с пола свой плащ. – Еще раз заявляю:
