все знает. Может быть, Луна – старшая сестра? А может…
– Настенька, доченька, не отставай! – кричит мама далеко впереди. Голос у нее радостно-возбужденный, звонкий и молодой, совсем не похожий на тот, каким она говорит дома.
Но вот уже и горка, с которой все они так любят кататься. Она довольно круто падает вниз, плавно поворачивает вдоль речки и постепенно упирается в щетинистую полосу леса, за которой пробита дорога в город. Самое опасное – середина спуска, когда надо поворачивать вдоль речки… Хорошо спускаться по свежему снегу, когда скорости нет, тогда даже Настена с Кирой благополучно добираются до леса. А если, как сейчас, снег плотно сбит и утрамбован лыжами и морозом, когда он матово светится под луной и даже на взгляд кажется опасно-скользким и жестким…
– Держи-ись!
Сбоку, на скорости, на них налетает Миша. В последний момент он хочет затормозить, но не успевает, и Настена вместе с ним падает в сугроб. Нога неловко подвернута, палки где-то в снегу, и вообще ситуация – преглупейшая. Но вдруг у самого уха теплый ветерок, живой и скользкий, а потом такой же теплый шепот: «Наська, ты чего?»
– Ничего, – тихо отвечает она. – Больно ногу…
– Сейчас! Я сейчас…
Миша поразительно быстро поднимается на ноги и протягивает ей руку. А щека у нее горит, и как раз возле того уха, в которое… И Миша почему-то отворачивает лицо. Да что же это такое? Неужели он…
Миша срывается и отчаянно уносится вниз, поперечными проездами умело гася скорость, а Настена, сняв варежку, осторожно трогает то место, которое еще хранит горячее тепло Мишиного прикосновения.
Мама, Аглая Федоровна и Феликс барахтаются в снегу на повороте, и их свежие, веселые голоса далеко слышны. А снизу, навстречу им, поднимаются Михаил Васильевич и Мария Павловна Горелкины – Мишины родители. Впереди них с лыжами в руках торопится в гору Кира.
– Ну, дочка, поехали? – спрашивает отец. В спортивном трико он кажется выше и стройнее. Круглые очки его задорно взблескивают под луной, но Настена хорошо знает, как не хочется ему туда, вниз…
– Настя-я-а! – кричит снизу запыхавшаяся Кира. – Подожди, пожалуйста, меня-я-а…
– Поехали, – решается Настена. – Только, чур, я впереди…
–Хорошо, – обрадовано отвечает отец.
Перед поворотом, когда лыжи начали вырываться вперед, а Настена как бы уже не успевала за ними, она зажмурилась и повалилась набок. И тут же рядом с нею тяжело упал отец.
– Как, дочка, не ушиблась? – встревожено спросил он.
– Нет.
– А я, слава богу, очки не потерял…
И так смешно было слышать в его голосе чуть ли не мальчишескую радость от этого обстоятельства.
– Настенька! Держи меня-я-я!
Кира уже успела надеть лыжи и теперь катилась вслед за ними, испуганно присев на корточки и чертя палками по снегу. Даже издалека было видно, как боятся ее расширившиеся
