времени и пойдём знакомиться и обустраиваться. Полковник Носович со штабом, думаю, уже расквартировались, – произнес генерал, провожая взглядом уезжавшее авто.
Мы уселись на лавочке в парке. На деревянной сцене появились музыканты и заиграла музыка. Стали приходить пары – дамы с зонтиками в сопровождении офицеров в царской форме.
– Отчего-то приятно видеть, что не один я ношу мундир, – заметил Снесарев.
Улицы стали наполняться красноармейцами. Я обратил внимание, что все они неряшливо одеты, на вид полуголодные и, казалось, бесцельно шатаются по городу. Подходят к торговым латкам, якобы прицениваются, но видно, что денег нет, а потому пытаются выпросить товар даром.
– Пожалуй, пора! – скомандовал генерал.
Встаём со скамейки и тут нам навстречу выбегает атлетического вида господин в спортивном костюме. Коротко стриженые волосы и огромные голубые глаза, взгляд живой и упрямый. Тренированное тело выдаёт в нём спортсмена со стажем. Господин замечает нас, останавливается и лицо его расплывается огромной искренней улыбкой самодовольного, знающего себе цену человека.
– Андрей Евгеньевич! С приездом!
– Здравствуйте, Анатолий Леонидович!
Оба крепко обнимаются и рассматривают друг друга, как давние приятели, не видевшиеся какое-то время.
– Вот где теперь нам с Вами придётся служить! – Снесарев был явно восхищен отменной физической формой собеседника. – А Вы всё такой же спортсмен! Бег, фехтование, плавание, стрельба, английский бокс… Я ничего не запамятовал? Ах да, и всенепременно танцы. Губную гармошку с собой взяли?
Анатолий Леонидович не сводил с генерала счастливого взгляда, а улыбка так и застыла на его лице.
– Конечно! Omnia mea mecum porto! Всё своё ношу с собой! И гармошку, и физическую форму. Офицер всегда должен быть в лучшей форме во славу Отечества! Пока только успел искупаться в реке. Теперь вот утренняя пробежка. А вода в реке бодрящая, свежая, что надо! С танцами, уверен, здесь никак. Большевики не планируют балы, – рассмеялся Анатолий Леонидович.
– Здесь говорят исключительно Волга. Не река. Наш новый сослуживец меня поправил. Кстати, царицынец!
– А, так это и есть Ваш новый адъютант, из-за которого задержались в Москве?
– Бывший унтер-офицер кавалерии Истомин Станислав Демидович, – представляюсь я.
– Полковник Носович, начальник штаба округа.
Носович крепко пожал мне руку.
– Отчего же бывший? Вас что разжаловали или отправили в отставку в родительское поместье?
– Императорской армии больше нет, а следовательно, мы все бывшие офицеры, – ответил я.
Вдруг лицо Носовича сделалось упрямым, взгляд твёрдым, а мышцы напряглись.
– Пути Господни неисповедимы, унтер-офицер. Бывали на германском фронте?
– Приходилось.
– Отменно! Значит, есть боевой опыт. Здесь
