пройдёт, ступай, йцукен, работай. Не обращай внимания!
Когда ученик вернулся к своим мышам, профессор сделал несколько глотков из стакана и прислушался. Потом, оглянувшись на прикрытую дверь, снял трубку.
– Христофорыч, привет, как твоя хромая нога? – начал он полушёпотом, как только услышал голос на том конце провода. – Ясный перец, холестерин не дремлет. Надвигающаяся старость не для таких слабаков, как ты. Ну и что, что кружит, а ты тресни себя по затылку и дальше живи! Всё сидишь у Сонькиного подола, своих утренних мюслей и прочих йцукенов? Ну, ну… Короче, завтра в шесть встречаемся в нашем кафе. Архиважно, Сига, архи!!! Если не придёшь, никогда не прощу!
В этот момент в дверь кабинета раздался сильный стук.
– Христофорыч, меня зовёт Васёк. Может, по-маленькому захотел, да ширинку расстегнуть не может, ха-ха… я не знаю. Давай, до связи.
Потушив окурок в пепельнице, роль которой выполняла чашка Петри, профессор вскочил и резво подбежал к двери. На студенте, застывшем в проёме дверей, не было лица:
– Юрий Валенти… лентиныч… Юрий Ва… она, блин, – рискуя подавиться слюной, то и дело сморкаясь, ученик отрывисто пытался сформулировать обуревавшие его впечатления. – Юр. Вален… Исчезла, я подошёл, амоксиклав… рассчитал дозировку, а её тю-тю. Пустая клетка. Честно, я не трогал её, пойдёмте посмотрим. Честное пионер.
– Спокойно, Васёк, спокойно, – успокоил парня профессор, протискиваясь в узком дверном проёме. – Сейчас во всём разберёмся, митьбю, не боись!
Подойдя к пустой клетке, Жидель открыл её. Потом достал из кармана резиновые перчатки, не спеша надел их и начал прощупывать пустоты буквально сантиметр за сантиметром.
– Юрий Валентиныч, вы что, глазам не верите?!
Профессор настолько углубился в своё занятие, что не услышал вопроса ученика:
– Что, Васёк? Ах, да… Бывают ситуации, йцукен, когда глазам лучше не верить. Ты ещё в этом не раз убедишься. Глаза видят далеко не всё… Ну, исчезла и исчезла, подумаешь. Мы все когда-нибудь. исчезнем. Надо философски относиться к таким вещам.
По мере того, как он ощупывал площадь мышиной клетки, на его лбу выступали капли пота.
– Ничего себе, – студент снял запотевшие очки и принялся протирать их полой халата. – Как это, видят далеко не всё? А что же тогда? Нет, лично мои видят всё. Когда в очках, разумеется.
– Впрочем, жэячсми, и на ощупь далеко не всё можно определить. Это всего лишь одно из измерений, оценивать всегда надо только в комплексе. По совокупности признаков.
– Это когда же, – с обидой в голосе пробубнил ученик, – я не должен верить своим глазам? В случае миража?
– Например, в случае с голограммой, – не задумываясь, ответил Жидель. – И ещё массу примеров можно привести! Речь сейчас не об этом. Вернее, не только об этом…
Профессор неожиданно прислушался:
– Слышал?
– Что вы имеете в виду? – спросил
