скоростью.
– Жарь, жарь, жарь! – как в бреду твердил Виктор Степанович.
Расстояние между волчьим хвостом и нами стало заметно уменьшаться.
Машина подозрительно скрипела. Но Петя не сбавлял ходу.
Уже ясно можно было различить свалянную шерсть на толстом полене[5].
Виктор Степанович вдруг откинулся на сиденье.
– Брось, Носик! – сказал он совсем другим голосом. – Ясно же, не может живое тело тягаться с машиной.
Казалось, у него пропал всякий интерес к состязанию. Даже нотка сожаления к зверю зазвучала в его словах.
Я его понимал. Мне тоже жалковато было зверя. Но Петя не философствовал. Он еще прибавил скорости.
Мы с Виктором Степановичем крепче вцепились в сиденье, уперлись ногами: сейчас мы налетим на волка, будет толчок, хрустнут под колесами кости.
Волк был от нас в каких-нибудь двадцати шагах.
Вдруг Петя повернул рулевое колесо: дорога круто сворачивала в сторону. На мгновенье полоса света упала в степь. Волк мчался по ней. Мы повернули. Свет опять лег вдоль дороги. Но волка на ней уже не было.
– Ушел! – с досадой крикнул Петя.
Так – неожиданно – состязание окончилось вничью, горячий спор прервался навсегда.
Петя умерил ход и рукавом вытер пот со лба.
Все молчали.
Мы присмотрелись к местности и скоро остановили машину: мы были у того места, куда ехали.
Когда мы вылезли из автомобиля, Петя поставил машину так, чтобы свет фар освещал то место, где мы после охоты отдыхали.
Все трое тщательно осмотрели траву, канаву. Но портсигара не нашли.
Мрачный сел Виктор Степанович в автомобиль. Мы поехали.
– Однако не понимаю, – произнес профессор, – кой черт он раньше не нашелся?
– Кто? Портсигар?
– Какой портсигар? Ведь стоило ему только свернуть с дороги – и он ушел бы от нас. Значит, для него не линия дороги определяет направление бега. Значит, он прямо, все прямо бежит, как по ниточке.
– Виктор Степаныч! – вдруг перебил Петя Носик. – А откуда вы папиросу взяли?
– А? Какую папиросу? Эту? Да из кепки. Кепка на пол упала, из нее папироса и вывешилась.
– Так взгляните-ка, – наверно, и портсигар там?
Виктор Степанович схватил кепку.
– Совершенно правильно: вот же он… Я его, значит, в шапку… И пропуск тут.
Вот удивительно! Зачем же мы столько времени и бензина потратили, а?
Я сказал:
– Виктор Степанович, вы – волк.
Профессор подскочил.
– Я?.. Как так волк?
– А так. Вам стоило только протянуть руку, чтобы взять пропуск. А вы всю ночь мчались за ним по степи. Вот так и волк. Пропуск был у него в кармане: стоило ему только свернуть с дороги – и он спасен.
Не могли же мы за ним прыгать на машине
«Поленом» у охотников называется волчий хвост.
