осек и помчалась собака.
– Видел? – коротко спросил молодой охотник.
– Ничего не доказывает. Собака завернет его, а я возьму дробь покрупней.
– Идемте, – согласился охотник. – Только наперед скажу: уйдет он и от собаки.
– Посмотрим.
К большой моей досаде, охотник оказался прав. Мы видели, как заяц, далеко опередив собаку, пересек поле и направился прямо к железнодорожному валу. Как раз в это время с грохотом и лязгом мчался по насыпи скорый пассажирский. Заяц исчез в кустах под насыпью, и вагоны прогромыхали у него над головой.
– И машину знает, – сказал охотник. – Не боится ее ни вот столько. Говорю: заяц-всезнаец. А теперь нам его сегодня больше не видать. Он как дойдет до тех кустов, так здесь и сгинет.
И опять парень оказался прав.
Напрасно с лаем носилась моя собака по кустам, напрасно я прыгал с кочки на кочку в этом болотистом кустарнике. Заяц исчез.
– Каждый раз вот эдак сквозь землю уходит, и все на этом месте, – говорил молодой охотник.
Целый день я отыскивал зайца. К ночи вернулся домой усталый и, надо правду сказать, сильно обескураженный. Орешек оказался крепче, чем я рассчитывал.
Скоро проклятый русак изменил всю мою жизнь. Я забросил работу, вставал с восходом и уже хорошо знакомой дорогой отправлялся на колхозный огород. Почти каждый день я заставал там зайца-всезнайца, но выстрелить по нему больше ни разу не удалось. И каждый раз я терял его из виду в кустах у полотна железной дороги.
В колхозе уже посмеивались надо мной:
– Что, паря, заяц-то, выходит, умней тебя?
И когда я, наконец, явился без ружья и без собаки, старик охотник презрительно улыбнулся и как бы про себя сказал:
– Видать, нечистая-то сила шибче твоей учености.
Я промолчал: у меня был свой план.
На холме за полотном железной дороги стояла дозорная вышка. Я попросил молодого охотника через полчаса прийти с его собаками в огород, а сам прямо отправился к этой вышке и залез на самый верх. Как только я заметил, что охотник приближается к огороду, я поднял бинокль – и уж не отнимал его от глаз, пока первая тайна зайца-всезнайца не была разгадана.
Я видел, как на ладошке: русак перемахнул осек, пересек поле и скрылся в кустах у железнодорожной насыпи. Я стал водить биноклем по рельсам в одну и в другую сторону: у меня была догадка, что заяц, может быть, взбегает на насыпь и удирает по ней.
По рельсам проходил длинный товарный поезд, но русака ни впереди, ни позади него не было.
Кусты были по правую сторону полотна. Я посмотрел на поле с левой стороны полотна и вдруг увидел там как из-под земли выскочившего зайца. Это был заяц-всезнаец: в бинокль ясно различил я белую деревянную ручку у него на спине.
Он тихонько приблизился к маленькому островку деревьев – к рощице посреди поля – и скрылся в ней.
Еще минут пять я не отнимал бинокля от глаз: следил, не выйдет
