их, обеих, верном поступлении,
и оказалась в шоке оттого,
что старшая послала… вдаль его.
Их двое с Витой. Кухня. – Университет
со мною параллелен. Sorry, mom.
– Подумай головой. Ученье – свет.
Трамплин для взлёта вам обеим дам.
– Уже подумала. Уже решила. У́же
мне профиль, чем бессмертие, не нужен.
– Бессмертие? Уходишь в монастырь?
Не сможешь там курить и есть бифштексы.
Тем более, не отрекалась ты ль
от всякой веры? Шла бы лучше… – В Герцен?
На языки? Нет, курс держу не в келью.
Божественной – свою приму постель я.
– Я всё тебе, всегда, прощала, Лора, –
вздохнула мать, вскользь глянув в телефон, –
и сигареты, и трущобы… даже вздорный
поступок тот. Он мог принесть урон
намного больше, чем случилось… Нет, дослушай!
Сейчас ты думаешь, сама всё знаешь лучше.
Гуляешь чёрт те где и чёрт те с кем.
Таскаешь у меня коньяк из бара.
От мальчиков тошнит тебя. Я с тем
тебя бы поняла спокойно, кабы
ты замуж выходила. Опыт мощный.
Но нет! Чем заниматься будешь? Мойщиц
посуды, горничных, официанток – пруд пруди:
таких, с надрывом, из тебе подобных.
Чем будешь жить, когда в моей груди
не станет сердца, оплатить попыток сонм стать
кем-то вне денег, но зато… зато с мечтой!
Студенчество – поры нет краше той.
Твои ровесницы бегут, без ног, в столицы.
И посмотреть, и показать горазды. А
ты вот сидишь, нахохлилась, как птица.
Решила, мудрая ты, коли одноглазая?
– Давай без этого, – поморщилась тут дочь, –
я петь могу, чтоб бедность превозмочь.
Мешать коктейли, стойку подпирая.
Писать статьи журналам для разбавки.
Рассказывать с сектантами о рае.
Умершим в морге лица рисовать. Но
всё это опыт, уж поверь, не меньший,
чем щи варить кому-то, жизнь калеча.
Брак выгодный? Тесак уж лучше к горлу.
Разбор литератур? Поэту смерть то.
Когда горишь ты чем-то, разве сор месть
ко времени: следы чужого пепла?
Сейчас я чувствую, что делаю всё правильно.
Здесь быть как будто ангелы сказали мне.
Впервые, мама, золотой след вижу
отчётливо, которым шёл сам Бог.
Звучит ужасно, слово смысла ниже.
Но не настал пока мне ехать срок!
Работу я найду, не думай даже.
Не съеду, хоть проси из града – каждый. –
Железная уверенность такая
не поразила лишь
