запаху. Но не людям. Она доверяла холодным предметам, которые касались ее тонкой кожи, но не теплым пальцам.
Когда стетоскоп прикоснулся к ее груди, она зажмурилась от блаженства. Этот холод так успокаивал. Холод всегда успокаивал ее.
Она старалась выполнить каждую команду врача, но иногда от волнения путалась, хотя хорошо знала разницу между правой и левой стороной, вдохом и выдохом.
Когда врач осматривала ее голову, Алиса чувствовала, как волосы путаются у нее, врача, в пальцах. И тогда девочке казалось, что еще немного, и она закричит. Но не кричала. Сдерживала даже стон.
На осмотре с ней была та самая женщина в форме, которая задавала вопросы в кабинете. Теперь женщина сидела поодаль, не говоря ни слова. Она Алисе тоже не нравилась. И Алиса не нравилась ей. И еще медсестра сидела за столом и записывала то, что диктовала врач.
Врач надолго задержалась в волосах Алисы. Теперь ее пальцы медленно и методично бродили по коже, будто хотели пробраться в голову.
– Хм…
– Что? – не выдержала женщина в форме.
– Мне кажется, здесь была травма.
Она снова и снова давила пальцами на голову девочки, как будто это был футбольный мяч.
– Травма? Какая травма? – воодушевленно спросила женщина в форме.
Они все будто участвовали в раскопках. И вот, наконец-то, докопались до истлевших костей мамонта.
– Не уверена, – сказала врач и обратилась к медсестре. – Но запиши: «Имеется несколько крупных шрамов на голове в теменной области».
– Это серьезно? – спросила женщина в форме.
Врач пристально посмотрела на девочку.
– Пока рано что-то говорить. Но я бы дала направление на МРТ. Она может показать больше. Скажи, Алиса, сколько было тебе лет, когда у тебя начались… месячные?
Сперва девочка не поняла, что врач обращалась к ней. Слишком быстро всё происходило. Слишком стремительно. Когда Алиса никак не отреагировала, врач направила ее внимание на себя, щелкнув пальцами перед лицом.
– Ты меня слышишь? Можешь сказать, как давно у тебя месячные?
– Восемь лет, – испуганно ответила Алиса.
Врач нахмурилась: она знает, что такое месячные, у нее хорошее физическое состояние, если не считать дефицит веса.
– Зачем же ты выдумываешь, что тебе двенадцать лет? – спросила врач менторским тоном.
Алиса никогда не выдумывала. Только иногда перед сном сама рассказывала себе сказки. Так было проще уснуть.
– Я не выдумываю.
– У нее месячные с восьми лет? – спросила женщина в форме.
Алиса не испытывала неловкости, слыша, как чужие люди обсуждают ее месячные. Она испытывала острое желание поскорее сбежать и оказаться дома. Но это было невозможно.
– Ей не двенадцать. Я бы сказала, что ей шестнадцать. И она в хорошем состоянии, кроме
