того, что Форд мог ей дать. Она хорошо знала его, или по крайней мере была уверена, что хорошо знает. Она читала все статьи о нем за эти годы и вообще следила за его карьерой. Да и последние полгода, живя в Лаки-Харборе, она внимательно следила за его жизнью.
Он возмужал, в этом не было сомнения. Когда-то, еще подростком, он, казалось, искал неприятностей, но теперь повзрослел. Он был хорошим человеком, занимался любимым делом, которое приносило ему неплохой доход. Но все еще жил по принципу «как карта ляжет», не заводя длительных отношений и не позволяя себе серьезных привязанностей.
А тут она. Однажды у них уже был шанс, и они его упустили. Теперь все, конец истории.
– Не хочу снова заводить страницу в фейсбуке, – сказала она. – Мне популярность ни к чему.
– Тебе не все равно.
Отпираться было бессмысленно, ведь он всегда читал ее как открытую книгу. Когда-то Форд был для нее всем, именно он внушил ей, что в мире нет женщины краше и желанней, чем по крайней мере она, тогда еще семнадцатилетняя девушка, верила ему безоговорочно.
– Да, – согласилась Тара. – Мне не все равно.
Он долго смотрел на нее удивленно, после чего отвел взгляд и выпил предложенный чай двумя большими глотками. Удовлетворенно вздохнув, он улыбнулся ей с высоты своего роста и вернул пустой стакан.
Это была еще одна особенность, которая привлекла к нему внимание. Она была отнюдь не маленькой. При росте метр семьдесят, сегодня она еще и туфли надела на восьмисантиметровых каблуках. И все равно чувствовала себя маленькой рядом с Фордом.
Маленькой и… женственной.
– Что ж. – Тара поставила стакан на стол, развернула Форда лицом к двери, игнорируя ощущение от прикосновения к его упругим бицепсам. – Рада была пообщаться, а теперь пока.
– Что ты так торопишься? Боишься, что не сможешь и дальше держать оборону?
Поскольку это было почти правдой, она поджала губы и толкнула его в спину.
– Тише ты; если дамы услышат твои слова, то я обвиню во всем тебя.
– Я тут ни при чем. Это ведь ты не можешь держать руки при себе.
Она посмотрела вниз и осознала, что действительно все еще прикасается к нему.
Черт! Она убрала руки и осмотрелась по сторонам, очевидно, в поисках утраченного здравомыслия, но обнаружить его было непросто.
– Я не говорила, что ты виноват, я сказала, что обвиню тебя.
В ответ он рассмеялся.
– И с каких это пор тебя беспокоит мнение окружающих?
– С тех пор как мне потребовалось произвести хорошее впечатление на этих женщин. Они все дамы со связями, и я надеюсь, что они порекомендуют своим близким и друзьям нашу гостиницу. Поэтому, Форд, прошу тебя, уходи. Будешь очаровывать меня в другой раз, обещаю.
Из-за прикрытой двери все еще доносились женские голоса.
– Боже правый, – воскликнул кто-то – возможно, Этель. – У меня до сих пор щеки горят. Если этот парень будет работать
