находки.
На обложке журнала, о котором они говорили, едва помещалась оплывшая физиономия. Девушка, красивая полуазиатка, пожимала плечами:
– Триста пятый, он дорогой?
– Если бизнес-плюс, то да. Но брать нужно в любом случае.
Этот дом с орнаментом и решетками мне давно нравился. Мы чуть не купили здесь квартиру, даже внесли залог, но в решающий момент сделка сорвалась, кому-то квартира оказалась нужнее – и мы поселились в соседнем доме. А недавно на «нашем» балконе кто-то соорудил голубятни. Разрисованные подсолнухами, они напоминали шкафчики в пионерском лагере и стояли вдоль стены между окнами. Сами окна, узкие и ячеистые, открытыми я никогда не видел, даже шторы ни разу не раздвигались. Кто жил за этими окнами? Мне представлялась пожилая пара «с судьбой». Он – знаменитый советский карикатурист или поэт-песенник. Звезда оперетты, кумир 60-х – она. Не торгуясь, выкупили его родовое гнездо. Или ее, неважно. Живут одни, воспитывают внука. Почему-то родителей этого несчастного внука я сразу похоронил в автокатастрофе. Снова и снова оглядывая террасу, я хотел верить, что эти люди сидят рядом.
Заказывают десерты или кофе – как эти старики, например – или молчат, поскольку все уже сказано.
Я перевел взгляд на художника. Он улыбался тому, что рассказывала «маечка», а сам показывал глазами на мой телефон (это была его черта, играть две роли). «Номер мертвого человека», – написал он в сообщении.
На следующий день после того, как жену забрали в клинику, к нам в агентство позвонили.
– С вами говорит младший следователь… – Далее шла нелепая гоголевская фамилия. – Мы хотели задать несколько вопросов господину…
В трубке зашелестели бумагами. Я поднял глаза на секретаря.
– Еще раз, откуда? Она сделала страшное лицо и помотала головой.
Откашлявшись, на том конце представились полностью, сделав ударение на последнем слове: «…по борьбе с экономическими преступлениями».
– Нас интересуют счета… – Он начал перечислять реквизиты. – Сегодня можете подъехать?
Я отказался, сославшись на семейные обстоятельства. А внутри все похолодело.
– Жена рожает… На том конце согласились:
– Завтра в девять мы у вас – нормально?
Несколько минут я сидел без движения, сжимая мокрую от пота трубку. Потом повернулся в кресле. Пять пар глаз смотрели из-за мониторов, но что я мог им сказать? С этого момента наша судьба висела на волоске, и людям, которые только что позвонили, ничего не стоило перерезать его.
Следователем оказалась полная девица, она села без приглашения, поправив короткими пальцами аккуратный пучок на затылке. Чай, который принесла секретарь, отодвинула, сразу выложила файлы и папки. Уверенная, хамоватая.
Маленькие очки на носу, как у школьницы.
«Пышка, и на такой должности…»
Я с тоской оглядывал
