входу подкатывают два мотоцикла с патрульными полицейскими. Через некоторое время появляется неприметная машина с несколькими тайцами в штатском. Полицейские теснят толпу любопытствующих, а те, что в штатском, перекинувшись парой слов с хозяином ресторана, стоящиим среди зевак, подходят ко мне. Один из них наклоняется и негромко произносит:
–Мистер, похоже, ваш друг скончался. Пожалуйста, мистер, встаньте с колен и отойдите в сторону.
Я всё ещё продолжаю стоять на коленях, удерживая в руках тело друга, и никак не могу осознать произошедшего. Ведь только что мы сидели с ним рядом в этом чудесном ресторанчике, смешливые девочки кормили нас с рук. И вот, он лежит, уже непохожий на себя, с открытым ртом, в луже собственной крови.
Как глупо: за целый год нашей совместной службы в Афгане Митрич выходил невредимым из десятка крутых переделок, его ни разу ни то что не ранило, но даже и не зацепило. Пули, казалось, обходили его стороной, кроша всё живое слева и справа от него. А здесь, в совершенно мирном городе, где только и делать, что веселиться, нашёл он свою смерть. Глупо, ах, как глупо! И главное – за что? Что же это за сволочь, что вонзила нож ему в живот?
Подъезжают ещё две машины, из которых выходит парочка тайцев с чемоданчиками и следом еще один, обвешанный фотоаппаратами. По всей видимости – эксперты. Патрульные полицейские, прибывшие на место трагедии первыми, отдают всем приехавшим честь и ещё усерднее принимаются оттеснять уже достаточно солидную толпу зевак.
Полицейский, натянув латексные перчатки, поддерживает голову и плечи Митрича, в то время, когда второй помогает мне подняться. Брюки и рубашка оказались перемазаны кровью погибшего друга. Руки, тоже липкие от крови, чуть подрагивают.
Жасмин и Луна, стоявшие чуть в стороне от толпы, горько рыдают, обнявшись. Хозяин ресторана подает мне оставленные в спешке мокасины и протягивает влажное полотенце. Однако, я не сразу соображаю – зачем Подбегает один из рабочих-упаковщиков и принимается стирать кровь с моих рук и одежды. Полицейские, оттеснив толпу зевак ещё подальше, по рации вызывают дополнительныых специалистов.
Я стою, словно оглушённый, почти ничего не замечая вокруг, и только два вопроса крутятся в моей голове. Первый – за что? И второй – что имел в виду Митрич, когда, уже теряя последние силы, прохрипел: "шестьдесят шесть"?
Капитан Чонсак.
Вызов поступил, когда мы стояли в очередной пробке неподалёку от универмага “Central”. Дежурный оператор сообщил, что возле дискотеки “Galaxy” произошло убийство иностранца. Происшествия с иностранными гражданами в нашей стране, имеющей немалые доходы от туризма, вообще считаются чрезвычайными происшествиями. А уж убийство – тем более.
Иностранцы для нас, как священные коровы для индусов. Конечно, пока они не преступают закон. А таких, среди приезжих, поверьте, бывает очень и очень немного. Понятное дело, что даже среди тайцев, которые не очень в ладах с законом, любой иностранец как бы защищён особым иммунитетом. Правда,
