высокоморальное общество развитого социализма, в котором…
Декан прервала, взмолившись:
– Штейнберг, ты меня с парторгом не перепутал?
С Владимиром Ильичом Печёнкиным, которого имела в виду, декан была в давней фронде. Впрочем, как многие другие преподаватели. Поэтому Юлик поспешил извиниться. Горобова, повесив пальто на дверь на плечики, повернулась к юноше и не спросила, а скорее попросила. – Неужели нельзя подождать со свадьбой до лета? Или обстоятельства не позволяют?
Горобова намекала на незапланированную беременность. Юлик понял не сразу, а когда понял, шарахнулся:
– Да вы что, Наталья Сергеевна! Я же вам говорю – общество высокой морали. Ира меня к себе – ни-ни. Даже целоваться не даёт. А вы…
Декан такой щепетильности улыбнулась и выдохнула:
– Вот и прекрасно. Значит, вполне можете ещё полгода подождать. Летом распишетесь, осенью выделим вам комнату, как молодой семье.
– Никак невозможно терпеть до лета, Наталья Сергеевна, отказался Юлик. Его откровенный вид рассмешил женщину, заставив снова вспомнить свою прошедшую ночь. Штейнберг подумал, что она над ним смеётся и надулся: – Если мне не верите, спросите у Павла Константиновича, что бывает у мужчин от воздержания. – проговорил он с отчаянием. Внезапное напоминание о молодом и любимом всеми студентами преподавателе Лыскове, насторожило декана. Она знала, что после сельхоз работ в совхозе по институту ходили слухи об особой симпатии Лыскова к ней, что отчасти было правдой. Тем не менее, декан решила уточнить, что имеет в виду студент.
– При чём тут Лысков, Штейнберг? – Женщина смотрела пронизывающе. Мгновенно сообразив, что ляпнул лишнее, Штейнберг хлопнул себя по лбу.
– Ну да, при чём тут Лысков? Совсем я заучился. Павел Константинович – преподаватель по анатомии, а я про физиологию. Это вам, Наталья Сергеевна нужно спросить Тамару Ивановну Хломенок. Она нам так здорово про рефлексы лягушек рассказывает. А скоро мы им даже головы отрезать будем, представляете?
Парень пытался заговорить зубы. Горобова усмехнулась:
– Хитрый ты, Штейнберг.
– Есть немного, – признался Юлик прямолинейно и улыбаясь. – Но я ещё и находчивый. Меня за это в команду КВНа взяли. Юра Галицкий сказал, что я для них – клад. Я ведь столько одесских приколов знаю. Хотите расскажу?
– Хочу. Чтобы ты наконец-то оставил меня работать, Штейнберг, – Горобова закусила карандаш и, задумалась: – Находчивый… Что же мне с тобой делать? Комнат-то нет, хоть клад ты, хоть два клада.
– Да? – Юлик расстроился, хотя про комнаты знал. – А мы с Игнатом хотели сегодня уже идти кольца покупать, чтобы… ну, как новогодний подарок.
– С Андроновым? – Горобова сразу поняла, что речь идёт об одногруппнике Штейнберга. Студент со столь редким именем был в институте один. Женщина прищурилась: – Ему тоже невтерпёж?
