для него не явилось.
– Здравствуйте, Наталья Сергеевна, – проговорил Бережной с почтением.
– Здрассьте, – ответил Юлик за деканом, хотя к нему не обращались.
– Виделись уже, – напомнил Бережной. – У тебя все? – посмотрел он на парня.
– Почти.
– Всё, – определила Горобова. – Иди, Штейнберг. Попробую тебе помочь.
– В чём помочь? – удивился куратор группы «один-один». Обычно его студенты по всем вопросам обращались сначала к нему. Горобова снова стала выводить карандашом ажурные линии, какие можно увидеть на росчерках ювелиров. Это означало, что для неё разговор снова вошёл в штатное русло.
– Жениться надумал наш Штейнберг, – сообщила она новость, словно речь шла о чём-то обыденном.
– Как? – вопрос у Бережного получился почти нарицательным. Юлик потупил глаза, промолчал. За него сказала Горобова, приобщив к сказанному информацию про Андронова. Рудольф Александрович от неожиданности стал жевать губы, прошёл к столу, сел напротив декана. – Значит эти тоже, – проговорил он как бы для себя и, поняв по молчанию Горобовой, что от него ждут пояснения, добавил, усмехнувшись. – Прямо эпидемия какая-то. Свадебная, – тут же куратор рассказал всё, что вчера услышал про Джанкоева и Михайлова.
– М-да, – согласилась Горобова, окончательно отложив карандаш и глядя то на парня, то на мужчину. – И вправду не институт получается, а филиал дворца бракосочетания, – она вытерла лоб. Не потому, что он у неё вспотел, а от вмиг навалившейся усталости.
– Женятся, Наталья Сергеевна, не все. Некоторые – наоборот, – произнёс Бережной с ещё большей озабоченностью и добавил, что его в кабинет начальницы привело совсем другое дело. Лаконично и без лишних красок обрисовав вчерашнее происшествие в общежитии, заведующий кафедрой по лёгкой атлетике заключил, что теперь Виктору Малыгину и его другу Саше Поповичу совершенно некуда идти. Рудольф Александрович так и сказал: «Совершенно некуда», – усугубляя ситуацию. А потом, для пущей жалости, добавил, что жена Малыгина, узнав, что Виктор намерен с ней развестись, вылила на мужа кастрюлю соуса из-под макарон, затребовала денежной компенсации в тысячу рублей и едва не побила медсестру Татьяну Иванову. О случившемся Бережному рассказала уборщица Соснихина. Она, свою очередь, узнала о произошедшем от сына. Миша, тоже студента «единички», оказался свидетелем вчерашних событий. Разбираться в правдивости сведений Рудольф Александрович не успел, поэтому выложил начальнице всё, что услышал. Горобова надула щёки и выдохнула:
– И где же я им всем посреди года найду комнаты? Скажи ты мне на милость, Рудольф… Александрович. – Отношения мужчины и женщины уже давно были настолько дружескими, что, оставшись один на один, они могли позволить себе обращение на «ты». Бережной, не отпуская Штейнберга взглядом, беспомощно развёл руками. Конькобежец понял, что правильно
