Что был близок к части детского воспоминания. Но, возможно, одетые сегодня в кроссовки и футболки, эти дети смешались в его памяти с самими собой, только в сапогах и куртках из вчерашнего дня. И все же сапоги, о которых он вспомнил, казалось, принадлежали не им. Вот только кому?
Антон взглянул на лежавшие перед ним библиотечную карточку и сложенный вчетверо пожелтевший листок. Вспомнил о прочитанном в газетах. Вспомнил два темных силуэта на кухонном полу. И решил, что если его память молчит, то он будет искать ответы в памяти других. И либо восстановит свои «битые файлы», либо заменит их. В противном случае, он мог лишиться разума, так как это место буквально требовало, чтобы он вспомнил. Вспомнил все.
12
Антон взглянул на наручные часы. Стрелки показывали ровно четыре часа.
«Довольно поздний визит, получается», – подумал он.
Но разобраться во всем хотелось как можно скорее. И прежде всего его интересовал старый пожелтевший листок с машинописным текстом, который оставил в его книге последний читатель (так и не дочитавший ее до конца).
Ларин Сергей Петрович с номером 586 в библиотечной картотеке.
А еще он мог больше рассказать ему о смерти его родителей. Сказать, где они были похоронены. И последняя мысль только сейчас появилась в его голове. Ведь теперь он сможет сходить на их могилу, чтобы попрощаться. Навестить их несмотря на то, что кладбища он старается всегда обходить стороной. Тема смерти, так часто поднимаемая им в его романах, и без того неоправданно часто поднималась в его реальной жизни. Но не сходить почтить память своих родителей, было полнейшим кощунством в его понимании.
Но два года он не был на могиле жены. И эта мысль дернула неприятные струнки в его голове. Отмахнуться от которых было тяжело. И лишь единственное оправдание (оно же – вина) нашлось в его вдруг опустевшем разуме – он был вне себя от горя и запустил даже свою жизнь. Но был еще Смирнов его литературный агент, который не только молча принял его горе, но и взял на себя обязанность ухаживать за могилой Кати.
Возможно, и он это прекрасно понимал, что, навестив родителей один раз, он не скоро еще сможет заставить себя прийти вновь. Возможно, следующим разом он там появиться только в сопровождении людей, несущих его гроб.
Мысль о том, что он сам когда-нибудь окажется постояльцем кладбища, холодным комом провалилась в его желудок, и мелкая дрожь прошла по всему телу.
Но оставались и еще факты, которые хотелось ему прояснить, прежде чем его внесут в одноместной деревянной коробке в место умиротворения. А именно, была ли смерть его родителей только лишь случайностью. Или той случайностью, которая охватила еще четыре семьи тихого, на первый взгляд, городка.
И на все эти вопросы, вполне мог ответить Ларин Сергей Петрович №586.
Он взглянул на карточку и прочел дату рождения: 12 мая 1920 г.
– И все же
