Короче, если жизни радоваться хочешь, молчи. А вот это тебе, чтобы подсластить, если пилюля горькой оказалась.
– Чего подсластить? Ты зачем в сумочку мою лезешь? – не поняла Танька и только потом заметила, что в ее расстегнутой сумочке, откуда Колян только что выдернул руку, зеленеет россыпь долларов.
– Тут десять сотенных хрустов – ровно штука. Купишь себе чего. Лады?
Танька нахмурилась, ей хотелось запустить этой сумочкой в Коляна.
– Я тебе что, проститутка? За деньги с извращенцем трахаюсь?
Колян пожал плечами и сказал явно подслушанную где-то фразу:
– Все в этом мире имеет свой денежный эквивалент. Где ты еще столько сразу заработаешь? А хозяин мог и ничего не дать, сама понимаешь. Он напортачил, он и откупился. Все справедливо. Того, что случилось, назад уже все равно не открутишь. Бери. Если отдашь, легче тебе не станет.
Тысяча долларов для города была солидной суммой. Этих денег хватило бы, чтобы решить многие Танькины проблемы. Особенно ей запал в мозг посыл Коляна о том, что изнасилование – действие необратимое. Тут он железно прав. Можно было или же затаить обиду, лелеять месть, или же смириться – забыть.
– Все, взяла я твои сраные баксы. Доволен теперь? Исчезни, – Танька резко захлопнула сумочку и попыталась уйти.
Однако Колян вновь схватил ее за руку.
– Погоди, не все еще.
– Еще лавешек подбросить мне хочешь? – криво ухмыльнулась Танька.
– Подруга у тебя отмороженная, вернее, ее папашка отмороженный. Никак не успокоится.
– Так что я тебе сделаю? Я – это я. Они сами по себе. Пусть за себя и решают.
– За штуку, которую ты получила, нужно сделать еще совсем немного. Я ж подстраховаться должен. А вдруг ты завтра снова в ментуру попрешься с заявлением?
– Что от меня требуется?
– Просто скажи, что ничего не было. Вот и все.
– Ничего не было, – в растерянности произнесла Танька.
– Не здесь скажешь, а в машине, на камеру. И не так коротко. У меня и текстик приготовлен. Можешь не согласиться, но тогда лавешки возвращай. Все справедливо.
Танька в мыслях уже распределила деньги, успела их «потратить» на разные нужды. Вынимать из сумочки «десять хрустов» и возвращать их было выше ее сил. К тому же она понимала, что привлечь насильника к ответственности у нее не получится никогда и ни при каких условиях. Оставалась, конечно, подруга по несчастью – Наташка, но с ней Танька надеялась договориться.
– Черт с тобой. Только быстро. Я на репетицию опаздываю, – согласилась она.
– Так это ты в ресторане гостиницы поешь? – сообразил Колян. – Я там иногда с пацанами бываю. Свидимся еще. Без обид.
Глава 4
Густо гудели пчелы. Пышно цвели мальвы. На яблонях виднелись завязавшиеся плоды. Перспективу улицы замыкали рукотворные горы отходов химкомбината. На скамейках перед частными домами сидели пенсионерки
