маме, по месту своей прописки, – разъяснила Мария Владимировна. – Вещи твои я собрала, как ты заметил, они стоят в прихожей. Я собрала все, надобности приезжать за чем-либо еще у тебя не будет.
– Мария, ты что, с ума сошла? – выпучил глаза Юрик.
– Да, сошла, пять лет назад, когда позволила вам с мамашей влезть в мою жизнь. Давай, Юрик, прощаться!
– Маша, что за бред?! Ты что там, в Америке, понабралась феминистской ереси?
Так и спросил: «феминистской ереси». Любил Юрик витиевато и вычурно выражаться, все его тянуло в пафос: «ересь», «сподвижничество», «спесь».
– Не глупи, Мария, – лениво, сквозь усталый снобизм отмахнулся он и отпил неторопливо шампанского из бокала.
Да уж! Такая вот тяжелая необходимость объяснять, воспитывать нерадивую прислугу! И что характерно – сколько этой бестолочи ни объясняй, как правильно надо делать, ведь все равно что-то не так сделает: и хрусталь побьет, или вон вазу уронит, протирая пыль, или в борьбу за пролетарскую свободу полезет!
А что делать? Обязанность такая – кто как не барин?
Тяжело-о!
Машка усмехнулась, посмотрев на него, – нелегко Юрику придется! И поторопила:
– Юра, на выход! Я очень устала.
– Я никуда не пойду из своего дома! Если тебе необходимо изобразить возмущенную жену, можешь спать на диване в гостиной!
«Твой дом – тюрьма!» – вспомнила она папановское.
– А почему не на коврике в прихожей? – искренне подивилась Машка. – Это не твой дом, Юр, твой у мамы.
– Маша! – осознав, что она всерьез собралась его выставить, прибег к новой порции разъяснений Юра. – Тебя не было полгода, и то, что ты застала здесь девушку, не удивительно, я все это только что объяснял. Ты сама виновата, надо было предупредить о своем приезде! Я понимаю, как тебе это неприятно, и ты устала после длительного перелета и не совсем адекватна. Обещаю, что больше таких инцидентов никогда не произойдет, и я ничем не оскорблю твоей нравственности и чувств жены!
– Со своей нравственностью и чувствами, обещаю тебе, я разберусь как-нибудь сама. А тебе пора.
В самый подходящий момент раздался дверной звонок.
– Кто это? – резко спросил Юрик, недовольный тем, что его прервали.
– Это Саша, сосед, я попросила его зайти, помочь тебе перенести в машину вещи.
– Ты втянула в семейный конфликт постороннего человека?! – возроптала чиновничья душа.
– Ну, какой же он посторонний? – подивилась Машка, вставая. – Он сосед, а соседи – это почти родственники. Посторонний здесь ты, Юра.
И пошла открывать. Она продумала и это, зная, что не расхлебается до утра, затягиваемая, точно в омут, Юриными обвинительно-поучительными монологами и возмущениями. При зрителях он выяснять отношения не станет. Это нам не по рангу.
– Сейчас, Саш!!! – крикнула она в дверь и повернулась к Юре. – Завтра я не могу, занята, а послезавтра подам на развод.
Взяла
