Канзас и обосновались тут – так ведь?
Феннер выпустил из ноздрей длинные струи дыма.
– Как-то так, да. Пока все верно.
Гроссет сделал умное лицо:
– Вы в Нью-Йорке уже полгода и за это время не особо много сделали.
Феннер зевнул.
– Да уж, я разборчив.
– Впрочем, о вас сегодня утром сообщили кое-что горяченькое.
Феннер расплылся в улыбке:
– Да? Такое горяченькое, что вы прислали за мной громил? Да вот только ушли они несолоно хлебавши.
Гроссет улыбнулся:
– Потом мы обыскали весь дом и нашли в пустом офисе рядом с вашим убитого китайца.
Феннер поднял бровь:
– И что? Решили мне пожаловаться? Чтобы я за вас его убийцу нашел?
– Нам сегодня утром намекнули, что в вашем офисе обнаружат мертвого китайца.
– Горе-то какое. И что же в итоге? Комнатой ошиблись?
Гроссет уронил сигарету в пепельницу.
– Слушайте, Феннер, нам с вами делить нечего. Выкладываю карты на стол. Тот китаеза был мертв уже тридцать шесть часов. Наводка была странная, мы поняли, что это наживка, но проверить все же пришлось. Видите ли, нас интересует этот китаец. Мы хотим все о нем узнать. Может, расскажете, что знаете?
Феннер почесал нос.
– Послушай, брат, после такой речи мне хочется податься в Армию спасения барабанщиком. Если бы я хоть что-то знал, то сказал бы. Если бы я хоть понимал, кто этот китаеза, все и выложил бы – да вот только нечего. У меня в конторе отродясь не бывало китайцев. Я этого вашего мертвого китаезу не видел и с божьей помощью надеюсь никогда не увидеть.
Гроссет задумчиво посмотрел на него.
– Я слышал, что вы такой и есть, – мрачно сказал он. – Любите работать в одиночку, а потом заявляться с готовым делом. Ну ладно, если вам так сподручнее, вперед. Если сможем помочь – поможем, но если во что-нибудь влипнете, то придавим не хуже Эмпайр-стейт-билдинг.
Феннер ухмыльнулся и встал:
– Это все? Если вы закончили, мне пора работать.
Гроссет кивнул:
– Оставайтесь на связи, Феннер. Скоро увидимся.
Он сделал знак своим ищейкам, и все трое вышли.
Паула вернулась из бара и нагнала Феннера, направляющегося к выходу.
– Где была?
– Слушай, Дэйв, я поговорила с мистером Линдси. Записала, что произошло с его дочерью. Не хочешь взглянуть?
Феннер смерил ее холодным взглядом:
– Значит, так: ни слова больше о Линдси и его дочери. Мне неинтересно, не было интересно и никогда не будет интересно. И без того мозг трещит, хватит о чем думать – за глаза и по гроб жизни.
– Учитывая размер твоего мозга, я даже не удивлена, – сухо сказала Паула и последовала за ним на улицу.
Оказавшись у себя в кабинете, Феннер сразу прошел к столу и сел. Он зажег сигарету и закричал Пауле:
– Поди
